А я сейчас пишу поэму…
Тридцать девятую главу.
Свои поэмы пишем все мы,
Реально пишем, я не вру.
В поэмах чьих-то глав прилично:
Десятков семь, всё чаще- шесть,
Повествованья в них типичны…
«А что я завтра буду есть?»
Сквозит меж строк вопрос суровый,
Животрепещущий до слёз.
Страница новая готова,
В ней очень мало что от грёз.
Мы пишем часто про дорогу,
О том, как тягостна она,
Невыносима и убога,
И впечатляюще скучна.
Не сочиняем мы о танцах, —
Их на дороге не видать,
Мы пишем о пропавших шансах
И об умении рыдать.
В главе отдельной -всё о Боге,
«А есть ли уши у Него?»
«А почему такой Он строгий?»
«Он не даёт мне ничего!»
«А где глаза Его?» -мы пишем,
Обводим жирно, раз по сто,
«Так Он богатый или нищий?»
«А для кого Его престол?»
«Кому молиться, подскажите? "

«Зачем молиться, не молись!»
«А где теперь Он, покажите!»
«Да нет Его, чудак, смирись!»
И снова стон, и снова плачи,
И ропот из главы в главу:
«Зачем мне эти неудачи?»
«Как удержаться на плаву?»
«Как дочь мне вырастить и сына?»
«Куда деть мужа?»
«Зло- жена!»
«Где взять вторую половину, —
Она на года три нужна.»
Потом все главы о болезнях,
О язвах, хилости желёз,
О препаратах бесполезных,
О том, что доконал цирроз.
________________________
В конце томов и фолиантов
Наш почерк еле различим,
Как и наличие таланта,
Но мы гордились очень им.