Двадцать лет назад я сидела вместе с подругой в мексиканском ресторане. Ни с того ни с сего она спросила:
— Лиз, можно я кое-что скажу? Ты только не обижайся…

В двадцать я была значительно глупее.
Я согласилась.

— Конечно, расскажи, — ответила я.

Подруга достала из сумочки нож и воткнула мне его в грудь. Опыт у неё явно был, потому что нож беспрепятственно вошел между ребер.

Метафорически.

Она сказала, что я эгоист и лентяйка. Что я никогда не заработаю на жизнь писательством. Что никому в нашей компании не нравится мой парень. А, и ещё: у меня плохая прическа. Такая прическа не идет людям с большой челюстью (?).

Я не знала, что и сказать.
Пытаясь восстановить дыхание, я, как раненое животное, смотрела на хищника.

Подруга отодвинула мою тарелку с недоеденным фахитас и положила свою руку на мою.

— Кто ещё тебе скажет правду? Только я. Все тебе льстят из вежливости.

В двадцать я была значительно глупее.
Я поверила.

Мы дружили ещё лет пять — и всё это время она умудрялась давать мне свои жестокие, колюще-режущие, влиятельные советы о том, как мне следует себя вести. Более того, я с готовностью приходила к ней за советом в самые трудные моменты, поскольку была уверена, что она действительно говорит мне правду.

Тогда как её правда значительно отличалась от моей — и со временем профессиональный успех научил меня отличать жестокость, замаскированную под заботу, от полезных советов.

Моя подруга ошиблась: я зарабатываю на жизнь писательством. И это означает, что мне пришлось поработать над умением воспринимать критику.

Со временем я усвоила, что не всю критику стоит принимать близко к сердцу. Мне удалось вычислить, какими должны быть люди, которым я захочу показать черновик или рассказать о важном.

Для этого я должна четыре раза ответить «да».

Вот на какие вопросы:

1. Доверяю ли я вкусу и мнению этого человека?
2. Понимает ли он, к чему я стремлюсь и что хочу создать?
3. Считаю ли я, что этот человек искренне желает мне успеха?
4. Способен ли он донести правду бережно и уважительно?

Если я не могла ответить «да» четыре раза подряд, я не показывала человеку то, что было для меня уязвимым. И последний вопрос оказывался самым важным — даже если на все остальные я отвечала «да», он часто становился причиной, по которой я не сближалась с кем-нибудь творчески.

И вот почему: если человек говорит вам «не хочу тебя обидеть, но…», как правило, он хочет вас обидеть.

Правда, сказанная бережно и уважительно, улучшает то, что я делаю. Жестоко поданная правда заставляет меня захотеть залезть под стол и ничего больше не писать.

Со временем я заметила, что эти четыре вопроса так же хорошо помогают разобраться в личной жизни. Если я не могу ответить «да» четыре раза, я не буду впускать человека (каким бы он замечательным ни был в остальном) в свой близкий круг.

Когда в моем близком кругу оказались люди с четырьмя «да», моя жизнь стала радостнее, продуктивнее и счастливее.

Когда та подруга снова спросила «Лиз, можно я кое-что скажу? Ты только не обижайся…», я ответила отказом. Бережным и уважительным отказом.