— Добренькое утро, Галина Андреевна!
— Для кого-то оно, может, и доброе, а вот для тебя, смотрю я, Ханыгин, не очень. Что, опять за старое взялся?
— Да что вы, Галина Андреевна, не о том речь! Я хочу сказать, что вы сегодня прекрасно выглядите!
— Ну тебя, Ханыгин. Так уж и прекрасно. Я сегодня не выспалась.
— А прическа какая у вас сегодня, Галина Андреевна! Она так вам к лицу.
— Прическа? Да вроде обычная. Как всегда.
— Нет, не скажите! Вы сегодня, Галина Андреевна, вся необычная. Вон как глаза-то светятся, прямо как звездочки. Влюбились, что ли?
— Ханыгин, прекрати меня смущать. Кому я нужна, старуха!
— Да разве тридцатник для женщины — возраст? Тем более для такой как вы, Галина Андреевна.
— Какой тридцатник, Ханыгин? Да мне уже за пятьде… Мне за со… Да мне уже под сорок!
— Никому больше не говорите так. Галина Андреевна! Тридцатник, не больше!
— Ох, Ханыгин, не знала, что ты такой льстец!
— А вот мне бы вы сколько дали, Галина Андреевна?
— Тебе? М-м, трудно сказать. Ты, Ханыгин, как раз в таком возрасте, что тебе и сорок можно дать, и все шестьдесят.
— Дайте лучше сто, Галина Андреевна!
— Чего сто?
— Рублей, рублей, Галина Андреевна. С получки отдам, ей-богу!
— А, паразит, вон ты почему так ко мне ластился! Наврал мне тут с три короба, какая я хорошая, так думаешь, что я расслабилась, на похмелку тебе дам? Пошел вон, Ханыгин!
— Ну, извините Галина Андреевна. Так бы и сказали, что у вас денег нет. И ничего я вам не врал. Ладно уж, пойду к Полине Георгиевне, она вроде вчера пенсию получила.
— А ну постой, Ханыгин! Что ты там говорил про мои глаза?..