Пимушкин в прошлое воскресенье в бане в одном из моющихся мужиков узнал своего шефа. Борис Борисыч Головастов сидел себе, в чем мать родила, на каменной скользкой скамье в зыбком парном мареве и сосредоточенно намыливал мочалку.
Пимушкин подумал, что это ему показалось. С чего бы это самому настоящему гендиректору, с полагающимся для его должности объемным животом, мыться в общей бане? Для таких есть сауны, бассейны. Может, не он?
Пимушкин, прихватив свою шайку, переместился на лавку, на которой готовился намылить свои телеса похожий на его начальника гражданин. Пригляделся. Точно, это был он, Головастов.
— Здравствуйте, Борис Борисыч! — радостно сказал Пимушкин и протянул шефу свою мокрую руку.
Головастов от неожиданности уронил намыленную мочалку. Пимушкин проворно поднял ее, положил на лавку и снова протянул руку.
— А, это ты, Пимушкин, — узнал его Борис Борисыч, не замечая протянутой руки.- Ты что, сюда ходишь мыться? А я вообще-то не большой ходок по баням. Все больше дома, в ванне предпочитаю отмокать. Да только вчера у нас горячую воду отключили. А эта банька рядом с моим домом, и неплохая. Вот я и решил отметиться здесь. Ну, мойся, мойся. Не буду тебе мешать.
И Борис Борисыч, отвернувшись от Пимушкина, одной рукой перекинул конец мочалки через плечо, другой подхватил снизу и с кряхтеньем стал возить ею по спине.
— Ой, да вам же неудобно! — воскликнул Пимушкин. — Давайте я потру.
Головастов хмыкнул и неохотно отпустил мочалку. Пимушкин, прикусив от усердия язык, стал тщательно полировать обширную, не меньше крыши «Оки», спину начальника.
— Ну, хватит, хватит, — наконец сердито сказал шеф. — Смотри-ка, какой усердный!
— Да я и на работе такой, за что ни возьмусь — все в моих руках горит, — скромно напомнил Пимушкин о своих способностях.
— Ну, ну, — поощрительно сказал Головастов. — Ладно, пойду-ка я, погреюсь.
Головастов зашлепал в парную. Пимушкина к тому времени уже охватило возбуждение. Он знал, что Головастов все никак не может найти замену на место заведующего отделом И. И. Серапионова, недавно ушедшего на пенсию. А тут такой случай подвернулся — если пообщаться с Борисом Борисычем, произвести на него нужное впечатление в неформальной, так сказать, обстановке, то может, шефу и не надо будет больше никого искать на место Серапионова?
Подстегиваемый такими честолюбивыми мыслями, Пимушкин прихватил с собой веник и устремился в парную. Кроме Борис Борисыча, там было еще несколько человек. Из раскаленного жерла каменки струился сухой обжигающий жар. Весь обмякнувший и блестящий от пота, шеф сидел на самом верхнем полке.
— А вот мы сейчас парку поддадим! — бодро сказал Пимушкин и, щедро черпанув плававшим в ушате рядом с каменкой ковшом, выплеснул всю воду в малиновое жерло. Каменка взорвалась толстой плотной струей горячего белого пара, зацепила и самого Пимушкина
— Уй! — взвизгнул Пимушкин, отскакивая в сторону. — Горячо-то как.
С полков послышались оглушительная ругань, шлепки ног убегающих к выходу незадачливых парильщиков.
Пимушкин упал на четвереньки и хотел было поползти к двери. Но тут на него сверху навалилось что-то невероятно тяжелое, скользкое и горячее, нащупало и обвило его шею.
— Ой! — сдавленно просипел Пимушкин. — Это кто?
— Кто, кто! Всадник без пальто! — злобно сказал знакомый задыхающийся голос. — Вредитель! Банный террорист! Кто так пар поддает? Надо же по чуть-чуть. А ну, вези меня отсюда!
И Головастов — а это был он, застучал жесткими пятками Пимушкину по ребрам, как завзятый наездник обычно пришпоривает лошадь.
И Пимушкин, ударив лбом дверь, с кряхтеньем выволок своего начальника на спине в предбанник.
— Стой! — сказал Борис Борисыч, когда Пимушкин поравнялся с лавкой. — Дальше не поеду.
И слез с него.
— И вообще, — раздраженно сказал он, отдуваясь. — Не мельтеши у меня перед глазами, ладно? Исчезни! И чтобы и на работе я тебя хотя бы пару дней не видел, ладно?
— А как же… — заикнулся было о своих честолюбивых замыслах Пимушкин. Но Головастов уже отвернулся и стал набирать в таз холодную воду - чтобы окатить малиновое, курящееся паром объемистое тело.
И Пимушкин уныло поплелся к своему пустому тазику…