Такое, конечно, случалось достаточно редко,
Но вдруг нападала тоска — хоть стреляйся иди.
И где-нибудь в спальне иль в кухоньке на табуретке
Скулила она, прижимая платочек к груди.

Стиралось бельё, на плите пригорали котлеты…
Она ж горевала и, громко сморкаясь в платок,
Просила у Бога совета. А, может, ответа:
Как жить ей теперь? Почему этот мир к ней жесток?

Ни старых друзей и ни новых знакомых в округе.
Какие мужчины… Какие уж там женихи!
Давно при мужьях (и детей нарожали) подруги.
Она — всё одна. За какие такие грехи?
…
Но был один парень. Ещё в институтские годы:
Отвергнутый ею, худой и нескладный юнец.
И он, между тем, посвящал ей любовные оды.
Считал её лучшей. Дарил ей цветы, наконец.

Но был один парень, сказавший с обидой однажды
На выпад надменный её «не ходи за мной впредь!»:
— Да, хочется принца прекрасного девушке каждой,
Но только не каждая может его разглядеть…

И, помнится, он побледнел в тот момент злополучный,
Когда, рассмеявшись, она отшвырнула цветы:
— Сопляк, неудачник, а, гляньте, ещё меня учит!
Поверь же, любой для меня будет лучше, чем ты.
…
Да, несколько «принцев» случилось (ну были хотя бы!)
Один скупердяй и зануда, пускай и богат.
Второй — «Дон Жуан». На уме только тряпки и бабы.
А третий так много внимания требовал, гад!

И тот ещё принц — безнадёжный женатик с работы,
С которым она закрутила роман от тоски.
Стихов не писал (здесь ещё не хватало заботы!),
Но нервы трепал ей. И сердце кромсал на куски.

А после того, как ей грянуло сорок — затишье.
Куда подевались все принцы? Какого рожна?
Одна лишь отрада — любимый котеечка Тиша,
И, в общем-то, больше она никому не нужна.
…
Но сердце так торкнуло, так прихватило однажды! — 
Когда, нарыдавшись до сильной икоты, она
Вдруг вспомнила фразу: мол, принца приметить — не каждой
Бабёнке такая премудрость по жизни дана.

Отрыв средь хламья телефонную старую книжку,
Она набрала его номер дрожащей рукой…
«О, Господи! Я поняла: принц — тот самый парнишка!
Такой благородный, и верный, и умный такой!

Я помню, как он посвящал мне любовные оды.
Я помню, как я от себя его вечно гнала.
Какие же славные были те, юности, годы,
Какой же я дурой набитой когда-то была!"
…
На пятом гудке трубку взяли и голосом нежным
Сказали: — Кого? Ах, Вам Сеню… А Сенечки нет.
Да нет же, он жив, но в поездке опять зарубежной.
Серьёзный профессор. Когда-то заканчивал мед…

Ах, вы с одного института? Не знала, простите.
Мой муж никогда не рассказывал, Ольга, про Вас.
А что передать-то? Совсем ничего? Как хотите,
А то я ему позвонить собиралась как раз…

Короткий щелчок. Тишина. И опять загудело.
Она раскрасневшись, прижала к груди телефон:
— О боже, ну как же я поздно его разглядела!
А мог бы и прямо сказать мне, что принц — это он.