Это слышала и видела только зимняя ночь. Морозная, заснеженная, стылая. Всё слышала и видела, и — ни слова, ни полслова никому не сказала о том странном происшествии, случившемся на участке между станцией заштатного городка, где скорый поезд никогда не останавливался, и станцией областного центра, до которого было километров сто…

Вначале — далёкий гудок тепловоза.

Потом — луч его прожектора, который всё приближался и приближался.

Потом — блеск отражённой луны в заспанных окнах промчавшихся мимо вагонов.

Потом заметила ночь, как в одном из вагонов распахнулась дверь тамбура, и из него, на полной скорости поезда, выпрыгнул в глубокий снег какой-то человек с рюкзаком за спиной.

Всё видела и слышала, ничего не упустила:

И умчавшийся потом в бело-синий простор скорый поезд.

И этого человека, который немного полежал без движения в высоком сугробе.

А молчала, как ледяная баба, уставившись в высокое и холодное лунно-звёздное небо…

Заговорили же обо всём те, которые ничего этого не видели и не слышали: дежуривший в ту ночь в местном отделении полиции молоденький лейтенант, его ближайшие друзья и родственники, коим он всё рассказал после смены, и почти всё население засыпанного по самые окна снегом заштатного городка, услышавшее новость от всех предыдущих.

Задремавший в ту пору на своём посту молоденький лейтенант никому не говорил только о своём первоначальном испуге, когда вдруг почувствовал на себе выжидающий взгляд ночного посетителя с рюкзаком за плечами, стоявшего по ту сторону окошка застеклённой стойки дежурки.

— Кто такой, и чего надо? — как будто бы спросил отважный офицер.

— Ты не поверишь, — как будто бы ответил вежливо тот.

— Конкретнее! — потребовал окончательно пришедший в себя лейтенант.

— Это городок такой-то? — как будто бы спросил странный посетитель.

— Да, — как будто бы ответил лейтенант. — Такой-то.

— Значит, всё верно, — как будто бы улыбнулся тот. — Он-то мне и нужен.

— Кто?

— Этот городок.

— Зачем?

— Ты не поверишь, — как будто бы опять вежливо ответил тот. — Он, этот городок, мне часто снился. Часто-часто. И дом без номера. Не подскажешь, где он находится.

— Кто?

— Ну, этот дом!

— Зачем? — опять как будто бы спросил бесстрашный офицер.

— Сам не знаю, — ответил тот. — Но он мне очень-очень нужен.

«Псих, — как будто бы подумал в ту ночь дежуривший лейтенант, — или бандит, который прикидывается вежливым «психом»

— Ваши документы, гражданин! — строго потребовал лейтенант, вставая со стула.

— Пожалуйста! — с готовностью протянул свой паспорт вежливый «псих».

— Ну, так, — сказал дежурный лейтенант, сверяя фотографию в документе с личностью стоявшего по ту сторону застеклённой стойки. — «Фамилия Такая-То, имя Такое-То, отчество»… Так в чём же дело, гражданин? Чего вам надо?

— Ты не поверишь, — опять начал мутить воду этот гражданин по имени Такой-То. — Мне часто снился этот городишко и дом без номера. Не подскажешь, где его искать?

— А название улицы? — спросил лейтенант.

— В том-то и дело, что название улицы во сне не сообщалось, — ответил этот странный Такой-То. — Просто — этот городок, и дом без номера.

— А что там должно быть?

— Не знаю. Но что-то очень важное для меня и жизненно необходимое. Я вначале и сам не поверил в эту информацию, подумал: сон и сон… Но они стали сниться мне всё чаще и чаще, почти каждую ночь: заснеженный небольшой ваш городок и дом без номера. Я и добрался сюда, чтобы всё узнать конкретно… Ты не поверишь, как долго я шёл сюда для этого, и ехал. Помоги, пожалуйста, будь другом! А я, если понадобится тебе, одним махом уложу любого преступника!

«И мужик-то молодой, высокий, крепкий, — рассказывал потом дежуривший в ту ночь лейтенант полиции, — но точно — псих!»

«А холостой или женатый?» — интересовались те, кому рассказывал об этом лейтенант.

«По паспорту — точно холостой, — отвечал лейтенант, — сам видел!»

«Псих! — чесали в затылках мужики. — Как есть, самый натуральный псих! У нас ведь все дома стоят под своими номерами, все учтены… что за бред?»

«А может, просто одинокий, — сочувственно качали головами сердобольные женщины. — Может, ищет парень любовь»

«А где он теперь?» — живо интересовались незамужние девчата.

«Где-то, — отвечал отдежуривший смену лейтенант. — Кто ж знает?! Бродит, ищет. Я ему сразу сказал, что нет у нас такого дома, а он: «Не может быть! Он должен быть! Он есть!»

«Конечно, есть! — ответила на вопрос подбежавших к ней девчонок проходившая мимо почтальонша. — Скоро год, как стоит без номера. Как сняли его перед покраской фасада, так и не повесили на место»

«Где? Чей он?» — застрекотали любопытные девчонки.

«Да вон там. На самом краю городка. Где одна хорошуля всё ждёт писем от придуманного принца: «А мне что-нибудь от кого-нибудь сегодня есть? А мне от кого-нибудь что-нибудь есть?» Я, конечно, шучу, говорю: чтобы что-то было, нужно, чтобы кто-то был. А у тебя же, царевна, никого и нет! «Есть, есть, есть! — каждый раз смеётся она. — Если есть я, значит, где-то обязательно есть и он!»…

Вот всё это и растревожило в тот день спокойный до этого, весь заснеженный мир заштатного городка с голубыми дымками над крышами.

— Псих! — слышалось то здесь, то там.

— А-ла-ла, а-ла-ла!

— А может, ищет любовь…

— А-ла-ла, а-ла-ла!

— А где он теперь?

— Где-то…

— Где?

— А-ла-ла, а-ла-ла…

— А она смеётся, говорит почтальонша: «Если есть я, значит, где-то обязательно есть и он!»…

А на самом краю городка, куда не долетала людская молва, какой-то бородатый дед в своём дворе постоял, глядя в беспросветное, мглистое небо, постоял.

— Что там, дедушка? — окликнул его звонкий девичий голос.

— А? — откликнулся дед.

— Что там? — ещё раз прозвенел голосок.

— Чую, — опять откликнулся дед.

— Что ты чуешь? — засмеялся девичий голос.

— Что-то… Кажется, к ночи, нагрянет метель.