Бабель положил руку на рукопись и смотрел на меня смеющимися глазами. В уголках его глаз собрались тонкие морщинки.
—  Да, — ответил он и покраснел от смущения. — Это «Любка Казак». Рассказ. В нем не больше пятнадцати страниц. Но здесь все двадцать два варианта этого рассказа, включая и последний. А в общем в рукописи двести страниц.
—  Двадцать два варианта? — пробормотал я, ничего не понимая.
—  Слушайте! — сказал Бабель, уже сердясь. — Литература не липа! Вот именно! Несколько вариантов одного и того же рассказа! Какой ужас! Может быть, вы думаете, что это излишество! А вот я еще не уверен, что последний вариант можно печатать. Кажется, его можно еще сжать. Такой отбор, дорогой мой, и вызывает самостоятельную силу языка и стиля. Языка и стиля!

Дед мой родился в Одессе в 1912-м году, но прожил детство в местечке около города. Украина и сейчас не самое благополучное место для жизни, а про страшные годы Гражданской войны я и не говорю. Белые, красные, немцы, григорьевцы, махновцы, петлюровцы, англичане, немцы, французы, гетман, поляки, националисты, монархисты, октябристы, анархисты, казаки, и, наконец, просто бандиты всех сортов и мастей смешались в один страшный клубок, который катился и оставлял после себя слёзы и кровь.
Власть и войс…
… показать весь текст …

Мои встречи Нового Года.
Какие они были?
Очень разные — дежурство на «Скорой» с вызовом точнёхонько под куранты, помню, что пациент бесконечно извинялся (за что?), а его компания гуляла в соседней комнате, встречая Новый Год.
Видел я и новорождённых — новогодних, встречал Новый Год в операционных.
Один Новый Год я встречал медбратом в реанимации — где напились все медсёстры и все врачи — кроме одного врача, которого я зауважал и считаю примером долга и совести… А сказал-то он всего одну фразу:
«…
… показать весь текст …