N. говорит ей: «Ну хватит уныний, эй! Хватит сидеть-дожидаться открыток и писем. Мир от твоих ожиданий никак не зависим. Верь во что хочешь — в лекарство от боли, в фей, в троллей норвежских, в любовь, в справедливость, в рай. Верь в идеальных мужчин, в талисман на удачу. Только не верь новостям и сама считай сдачу, и никогда, ни за что изнутри не сгорай».
«Ладно», — кивает она и садится в трамвай.
N. говорит ей: «Надень капюшон. Сейчас. Думаешь, что с менингитом счастливей живётся? Койка в больнице — то самое место под солнцем? Там нет вайфая и пахнет лекарством — раз. Можно принять перед сном тёплый душ едва. Нет твоих тоников, гелей, расчесок, заколок. Ты же не хочешь в империю всяких иголок? Я не хочу, чтобы ты заболела — два.»
«Ладно», — она прячет руки свои в рукава.
N. говорит ей: «Купил тебе новый шнур. Так что давай, заряжай телефон свой исправно. Буду писать тебе утром и вечером. Ладно? Как мне тебя называть — Ma Chrie Mon Amour? Я испеку тебе „пальцы оближешь“ пирог. Он — это все, что я в общем умею готовить. Ужин с одним пирогом тебя может устроить? Ты же придёшь? Я попробую сделать грог».
«Ладно», — она, отвернувшись, глотает смог,
сжав кулаки, без оглядки идёт к метро. У перехода звонит M., бормочет неловко: «Как ты? Всё в поисках правильного заголовка? Может, увидимся завтра в кофейне бистро? Надо и есть иногда. Не сиди один! Знаю, работа превыше всего, преглавнее. Только за пару часов не сбегут твои феи. Жду тебя в полдень. Закажем вишневый блин?»
«Ладно», — M. трубку кладёт и включает Сплин…