Мне четыре. До дома из детского сада
Я вприпрыжку бегу и болтаю в пути.
Папа шутит: «Не Юлей — Юлой было надо
Дочь назвать, раз не может спокойно идти!»
Спотыкаюсь в ответ, возбуждённая слишком,
Но мужская рука не даёт мне упасть.
Мне отец на ходу поправляет пальтишко
И кладёт в мой кармашек какую-то сласть.
…
Десять лет. Две косицы под вязаной шапкой.
Я иду в изостудию, в Школьный Дворец,
С голубой, на завязках, картонною папкой —
Той, что мне смастерил накануне отец.
В ней бумагу, коробку «Нева» с акварелью,
Его личные кисти несу, чуть дыша.
От такого богатства весёлою трелью
Заливается средь непогоды душа.
…
Мне пятнадцать. Турбаза. «На местные танцы, —
Строго папа сказал, — выйдешь только со мной!»
Я рыдаю в дверях об упущенных шансах,
Здешних принцах, курортной любви неземной.
Пахнет розами с клумбы удушливо-сладко…
Он о девичьей чести бормочет под нос…
Я горюю, сквозь слёзы жуя шоколадку, —
Мне её поутру ухажёр преподнёс.
…
Восемнадцать. Кажусь себе взрослой. Упряма.
Папа, тихо смирившись, ведёт под венец.
По весне я — невеста. По осени — мама.
«Неужели я дед?!» — Восклицает отец.
Медсестра грудничку вяжет бант на пелёнках.
Папа в холле роддома ей дарит букет.
— Поздравляю вас с сыном. Держите ребёнка.
— Вот спасибо! Но только не муж я, а дед.
…
Тридцать лет. Операция. Запах больницы.
Очень хочется пить. Я лежу у окна
И смотрю, как за корку воюют две птицы,
Как в больничном саду зеленеет весна.
Входит папа в палату (взволнованный очень),
Шепчет мне, прижимая гостинцы к груди:
— Как дела?
— Хорошо, по сравнению с ночью…
Ты не нервничай так. Всё уже позади.
…
Мне уже сорок пять. Как летят эти годы!
(Где мои восемнадцать, что были лихи?)
Обсуждаю с отцом свои планы, погоду,
В телефонную трубку читаю стихи…
В жизни пройдено много нелёгких этапов —
Важно то, кто с тобой их прошёл до конца.

Хорошо, когда есть настоящие папы! -
Когда ты ощущаешь, что горд за отца.