Интересно, а как забывалось тебе? Больно думать, что ты просто смог закрыть за мной дверь и продолжить свою беззаботную жизнь. Больно, но не удивительно. Тебе бы это удалось. Конечно, ты вспоминал обо мне, в этом я убеждена. Ведь у тебя были минуты, когда тебе нужна была чья-то рука. Когда от тебя отворачивалась та стая, которой ты так дорожил.
И тогда ты приходил ко мне. На их фоне я казалась чужеродным элементом: живая, молчаливая, не жаждущая ни денег, ни удовольствий, ни признания. Они считали меня больной. А как водится в жизни, от любой болезни необходимо избавиться. Так и вышло. Тебя вылечили от меня массовостью и неудержимо притягательными пороками, которые вы с таким забвением делили на всех, наслаждались ими вдоволь, а потом болели. Но уже не толпой, а поодиночке. Каждый в своем замкнутом мирке. Болели не только телами, но и душами. И никто не спешил спасать другого. Вот тогда-то ты и вспоминал про меня. Про ту, что так и не смогла разделить твоих радостей, но чудесным образом умела исцелять твои печали.
Сегодня тебе не к кому идти. И это я тоже точно знаю. Хоть я и не с тобой, но не смогла навсегда отказаться от возможности быть молчаливым наблюдателем твоей жизни. Я вижу, что ты почти уничтожил себя. Что ты стоишь на самом краю пропасти, раздумывая о совершении последнего шага.
Да, моя душа полна боли, горечи и груза неподъемных тягостных воспоминаний.
Да, я помню, как разрываются все до одного сосуда в сердце и как тебя накрывает волна отчаяния.
Да, я все еще ощущаю на губах вкус предательства. Ведь тебе проще поверить в мой бред, чем почувствовать меня сердцем.
И да, я по-прежнему помню звук вдребезги расколотой души, когда в воздухе тягостно разлит запах потери. Самой горькой из всех потерь.
Но… Рискуя пережить все это снова, я протяну тебе руку на краю этой пропасти. Чтобы ты ощутил теплоту жизни и понял, что есть и другой путь. С тобой рядом тот, кто может вывести тебя на свет.
И мой поступок — это не акт вселенской любви, не глупость и не наивная слепота. Просто когда ты знаешь, какую цену приходится платить за исцеление душевных ран, ты никогда не пожелаешь ощутить боль от них кому-то еще. Даже если эта рука того, кто наносил эти раны тебе.