В гомоне новостей, в бездушии желтых газет,
И в не карикатурных совсем событиях
Так тону я, что внутренний тихий свет
Мне никак не зажечь в глубине обители.
Так мне чуждо всё, что происходит вокруг,
Что в душе последние гаснут искорки —
От бессилия, от незаслуженных чьих-то мук
Мучаюсь тоже, мне всё труднее выстоять.
Я не умею к ужасу этому привыкать,
Мне бы хотелось чуда — покоя, радости.
Время на пару лет повернуть бы вспять,
Вспомнить, что-то на донце душе осталось ли?
Вспомнить бы, как жили мы тридцать лет назад —
Без амбиций, без суеты, без зависти.
Иногда дивлюсь, как безжалостно, невпопад
Колесо прогресса прошлось по нам по всем.
Так покоя хочется, тихих и мирных дней,
Не бояться и чужой беды не оплакивать.
Шума улиц, новогодних цветных огней,
И предпраздничных вылазок за подарками.
Отряхнемся. Снова встанем, переживем.
Дверь закроем и выключим к чёрту радио.
Елку достанем и наряжать под вечер начнем,
Много ли всем нам для праздника надо?
Был бы снова полон друзьями дом,
Был бы снег под окнами — хоть бы чуточку.
Мандарины почистим и чаю с мятой нальем.
Посидим обнявшись хоть пять минуточек.
Кто-то скажет надменно: «Как обыватель сер!
Не стремится мир ворочать и тормошить».
Но не будь домашних семейных дел,
Где бы силы взялись, чтобы просто любить и жить?
Я не желаю к ужасу этому привыкать.
Мне бы хотелось чуда — покоя, радости.
Но мой вопрос в пустоте утонет опять:
Люди, у вас в душе хоть что-то осталось ли?