она отдавалась легко, поиссохла за лето,
без ласок его неуёмных почти одичала:
та песня весны, что он пел, уходя, напоследок,
была недопета — так пусть начинает сначала…
пыталась под звуки невнятного шепота в шею
вдохнуть его грудью, впитать его влажною кожей…
он знал, что любим этой жаркой, трепещущей феей
и знал, что остаться надолго он с нею не может
и завтра уйдет. как обычно уходит зимою.
подальше от стужи, вползающей в теплые вены,
морозного хруста и злого холодного воя
бездомного ветра, скребущего стылые стены.
уйдет и оставит ее умирать ожиданьем.
не жить — умирать. вы не знаете, как это больно!
она не откроет глаза. не зайдется рыданьем
с прощальным его поцелуем. последним. контрольным…
и небо — не рухнет… просыпется тихо и плавно,
укроет ее покрывалом белейшего фетра
из пуха со шкур облаков и ночного тумана
простеганным скрученной шерстью бездомного ветра…
.. ..
*
*
*
P. S.
она не умрет. эта песня — другого фасона
(останутся живы на счастье и мне и кому-то)
я лишь приготовил вам пиццу «четыре сезона»,
приправив любовью Земли и Дождя-баламута…
P. P. S.
ну да, не судьба им, как видно, одной стать семьею
я знаю и сам, что неправ он — и хватит резвиться,
и после того, что он сделал с влюбленной Землею,
на ней, как порядочный, просто обязан жениться…
2013