Прошло-то немного… а будто — полжизни уж кряду
до этого дня с момента последнего взгляда,
бежавшего вслед за тобой, и сверлящего стену,
за угол которой ты скрылась в московские вены
дорог, перегруженных тромбоподобием пробок,
в пустынное множество серых бетонных коробок,
хранящих бесчисленность черных людских манекенов,
где веры ни в слезы, ни в друга нет, ни в перемены…
Где ты вопреки отыскала материю счастья
не в блеске луны на асфальте полночной печатью,
не в утреннем солнце, стучащимся в плоскости окон,
не в нежной игре моих рук, теребящих твой локон…
Светила находятся дальше, чем видно на Млечном,
как жар твоих ласковых губ, что запомнил навечно
под холод осенний, бежавший на август ночами
промозглою звездностью юной, но крепкой печали,
которая вылилась наземь дождями и снегом
и скоро умрет на тропе планетарного бега,
рождая траву и соцветия яркого мая,
как-будто по-новой весь мир и меня порождая…
И пусть это кажется странным практичному мозгу,
но я сохраню даже самый истрепанный лоскут
надежды, что я никогда не приму тебя другом,
и веру в звезду, под которой возьму твою руку…