Великая Отечественная война стала огромным испытанием как для страны, так и для каждого человека в отдельности. Не все его выдержали. Об этом свидетельствует явление, о котором долгое время предпочитали умалчивать, – дезертирство.
«Только не на фронт!»: на что шли уклонисты в Великую Отечественную
Говорят цифры
Закон в годы войны предусматривал чёткое наказание за дезертирство — высшую меру (статья 193, п. 7−10 Уголовного кодекса РСФСР). Однако угроза расстрела с конфискацией имущества далеко не всегда была препятствием для нарушения закона.
Только в период с начала войны до конца 1941 года органы НКВД задержали свыше 710 тысяч дезертиров и более 71 тысячи уклонистов. Первый случай дезертирства был зафиксирован уже 1 июля 1941 года на Оренбургской железной дороге, когда новобранец спрыгнул с двигающегося на полном ходу военного эшелона.
Очень непросто подсчитать общее количество дезертиров РККА за весь период войны, так как нет возможности установить какое число из погибших солдат предпочло покинуть расположение частей, не учитываются и пропавшие без вести. Однако Д. Дёгтев и М. Зефиров в своей книге «Всё для фронта?» приводят подобную статистику: число дезертиров 1,7 миллионов человек, уклонистов — 2,5 миллиона. Эти цифры в целом подтверждаются и другими источниками. Всего же за годы войны за дезертирство было осуждено почти миллион человек, расстреляно более 150 000.
Воевать не желаю!
Что же заставляло советских солдат уклоняться от священного долга? Одной из главных причин историки называют раскол в обществе, порождённый Октябрьской революцией.
«За коммунистов воевать не пойду, защищать гадов не буду!», — заявлял житель Рязанской области М. Володин. Идеологические противники или пострадавшие от советской власти явно не хотели гибнуть за интересы своих врагов. А кто-то из них откровенно надеялся и на падение ненавистного режима.
«Дорогой сынок, хлеба не дают уже месяц, помощи не оказывают, дров не дают. Не обращают внимания, что ты трижды орденоносец … За что воюете?», — слова матери одного из солдат проникнуты обидой на местную власть.
Действительно, тяжелая обстановка и бюрократические злоупотребления также создавали почву для антисоветских настроений, и не только в тылу, но и на фронте. Уклонялись от несения воинской повинности по мировоззренческим или религиозным мотивам. Дезертировали, стремясь присоединиться к своим родным на оккупированной территории. Однако всё же большая часть не желавших защищать Отечество делала это по совершено обыденной причине — из-за страха за собственную жизнь.
«Забронированные»
Для того, чтобы военнообязанный мог легально находиться в тылу, необходимо было получить бронь — документ, освобождавший от отправки на фронт. В первую очередь бронь давали высококлассным специалистам в стратегически важных для обороны отраслях промышленности и хозяйства — страна как никогда нуждалась в них. Бронь также распространялась на некоторых представителей науки, культуры, искусства и спорта.
Нередко благодаря недобросовестным чиновникам бронь получали люди, не имеющие на это никакого права, но обладающие достаточной суммой денег или положением. Последнее время широкую огласку получило «Дело братьев Старостиных» — известных футболистов, которые благодаря своим связям откупили от фронта около 60 человек.
Больше всего «забронированных» было в Москве — около 45% от общего числа военнообязанных. Для сравнения в городах Западной Сибири их количество не превышало 28%, а в сельской местности — 5%. Такие цифры позволили некоторым исследователям утверждать, что главная заслуга в Великой победе принадлежит крестьянству, практически в полном составе отправленному на передовую.
Шизофрения за 5 тысяч рублей
Освобождение от несения воинской службы получали и по состоянию здоровья. Что только для этого ни делали — травились, занимались членовредительством, стрелялись, имитируя ранение. Сначала больных и покалеченных отправляли в санчасть, а там, если повезёт, демобилизовали.
Для получения заветной брони некоторые шли на сговор с врачами. Сумма в 5 тысяч рублей помогала получить спасительный диагноз, например, «шизофрению» или «туберкулёз», который навсегда освобождал от службы в армии.
Зафиксированы случаи, когда за деньги медперсонал вводил уклонисту под кожу инъекцию бензина: она вызывала опухоль, а это позволяло продолжительное время находиться на лечении.
Однако уклонисты могли обойтись и без помощи медиков: имея нужную сумму денег или подделывая гербовую печать, они получали фиктивный документ. Нередко проходил вариант с «потерей» военного билета. Верили на слово: взамен хитрец получал новый документ, другую фамилию и незапятнанную репутацию.
Деньги или продовольственная помощь охотно принимались некоторыми сотрудниками военно-учётных столов. Они, ссылаясь на запутанность учёта, уничтожали карточки военнообязанных или просто перекладывали их личные дела из одной картотеки в другую.
Верховная власть серьезно озаботилась это проблемой лишь 18 ноября 1944 года, когда Берия в своем донесении Сталину отмечал, что «вскрыты случаи незаконного освобождения райвоенкоматами и работниками военно-врачебных комиссий военнообязанных в Красной Армии».
Охота на дезертиров
Способы избежать попадания на фронт были самые разнообразные. Они иногда порождали курьёзные случаи. Например, в апреле 1943 года при осмотре хлева в одной из узбекских деревень милиционеры спугнули стадо баранов, кроме одного — завёрнутого в баранью шкуру дезертира.
Недалеко был обнаружен и некий Инамов, который более года скрывался от представителей закона в гнезде аиста.
Дезертирство стало благоприятной средой для процветания бандитизма: 56% всех разбоев и грабежей — дело рук дезертиров. Огромное количество вооружённых группировок действовало на ещё не оккупированной территории СССР, грабя крестьян, нападая на продовольственные обозы и склады. В Саратове в течение 2-х лет не могли справиться с бандой Луговского-Бизяева, которая практически ежедневно совершала отягощённые убийствами дерзкие налёты на госучреждения и магазины.
В связи с чрезвычайными условиями военного времени отделы НКВД, а позднее «СМЕРШа» наделялись особыми полномочиями, в том числе и правом расстрела изменников на месте. Самая масштабная операция по розыску и поимке дезертиров была проведена летом и в начале осени 1944 года. Тогда в результате усилий НКВД, НКГБ и «СМЕРШа» было арестовано 171 тысяча беглецов. Их них около 104 тысяч отравлено на фронт.
Дезертир-рецидивист
Вопреки сложившемуся мнению советская власть в отношении дезертиров и уклонистов старалась быть максимально лояльной. Например, в отношении вора-рецидевиста Размахова она оказалась излишне гуманной. После осуждения с 10-летней отсрочкой наказания его отправили на фронт для «искупления вины», однако он сбежал. Преступника поймали вторично и после вынесения нового приговора опять отправили воевать. История с побегом и осуждением повторилась ещё дважды! В конце концов, в Горьком Размахов сколачивает банду, и следы его пропадают.
Такой, казалось бы, странный случай объясняется элементарной нехваткой живой силы на фронтах Великой Отечественной войны, и власти предпочитали отправлять дезертиров на передовую, чем держать их в тюрьмах. Более того органы «СМЕРШа» прекращали дела тех военнослужащих, которые особо отличились в боях и тем самым подтвердили свое мужество и верность присяге.