туберкулезный холодок внутри, и горло будто бы разорвано на части сипящим кашлем. выжить? не смотри… не выжить мне. и не вдохнуть. и счастье осталось лишь в картинках на изнанке век, осталось в памяти, в прожаренном милане, где пыль ложится хлопьями, как снег, где мы кружимся в танце. мы — чатлане, пришельцы с обессмерченных высот, мы дети в парке — с леденцом и на качели, мы нежность волн и ветреный фокстрот, и рифмы, долетевшие до цели. но это там, в реальности другой, которая теперь во мне томится… мне не вдохнуть, не выжить. пытка длится, и тело выгибается дугой от недостатка кислорода. как мне страшно, как влажны руки и испуган смех. в чужом мне теле, словно в клятой башне, я снова спрятана от всех. без исцеляющих твоих прикосновений — не протянуть и дня, и полудня. но бог жесток, и мучает на сцене непроходимо глупую — меня. вдыхаю, кашляю и кровь, что с губ струится, стираю словом — «хватит». спать. не умереть, а жить. и заходиться в кашле лишь только, чтобы вновь дышать. и все пройдет, как лето проходило, как боль проходит в памяти горча — и ты пройдешь, и я, и эта сила тоски смертельной по твоим плечам.