Его жена внезапно умерла… А он сидел до самого восхода, Все повторяя: «Как же ты могла?!» Перебирая вещи из комода… Глядел на тонкий шелк и кружева, Лет пять лежали вещи — не носила, «Все берегла… пока была жива… Куском обычной ткани дорожила… На всякий случай… Вот он и пришел! Загадываешь чуда, ждешь, мечтаешь… А кто-то взял… и за руку увёл! Особый случай — день, что проживаешь! Не оставлять на завтра! Жить сейчас! И не беречь посуду и одежду! Не доедать, не прятать про запас! И быть все время вместе, а не между… Беречь живой огонь любимых глаз, И каждый жест, и каждую улыбку, Все узелки, что связывают вас… Чтоб не жалеть, что совершил ошибку…»

Костёр осенний догорал,
тянулись вдаль по курсу птицы,
книг поседевшие страницы,
как будто ветер растрепал…
Ноябрь стоял на рубеже,
как постовой перед зимою,
но осень кончилась уже —
и эта грусть всегда со мною…

Сквозь время, что дробится, как вода
на струи из фрагментов и мгновений,
как лейтмотив для множества творений,
без робости и ложного стыда,
где в недосказанности явной наготы
и сладость тайны, трепет ожиданья,
есть чувственная власть очарованья
как предвкушенье женской красоты…