Наш мир — театр. Не каждый в нем актер.
Есть костюмер, кассир и гардеробщик.
Он состоит из кланов и сообществ,
В которых кто — простак, а кто — хитер.
Тупые бутафорские мечи,
Безвредный яд, но может ранить слово.
Здесь все бывало и ничто не ново,
И реплик тон немного нарочит,
А каждый зритель очень одинок,
Места пустуют в потемневшем зале,
И оставаться хочется едва ли,
Ну, разве что, в буфете на часок,
Пока на сцене доиграют акт
Усталые, нетрезвые артисты.
Овацией проводит или свистом
Их сонный зритель в закулисный мрак.
Меня, должно быть, ловко разыграли:
Крючки носов и до ушей оскал -
Как на венецианском карнавале!
.
Что делать мне - бежать, да поскорей?
А может, вместе с ними веселиться?
Надеюсь я - под маскою зверей
У многих человеческие лица.
.
Все в масках, в париках - все, как один:
Кто сказочен, а кто - литературен...
Сосед мой слева - грустный Арлекин,
Другой - палач, а каждый третий - дурень.
Другой лицо скрывает от огласки,
А кто - уже не в силах отличить
Своё лицо от непременной маски.
.
Я в хоровод вступаю хохоча,
Но всё-таки мне неспокойно с ними:
А вдруг кому-то маска палача
Понравиться - и он её не снимет?!
.
Вдруг Арлекин навеки загрустит,
Любуясь сам своим лицом печальным?!
Что, если дурень свой дурацкий вид
Так и забудет на лице нормальном?!