пишет, что он для неё как солнце, а остальные — как серый фон,
просит, мол let me love u like i did before.
варит кофе и плачет, взглядом просверливая телефон.
если бы сердце светилось — её озарило бы парочку городов.
только он вот принять её не готов.
*
пишет ей, что ему в темноте уютней, от света немыслимая мигрень
что когда не звонит — он спокойно докручивает свой день,
что безумство её еле терпит и начал пить корвалол,
что «забудь, and i hope you forgive me my weakness, thats really all.»
никаких мол шансов твоей любви дурацкой, and go away
что с другими спокойнее, радостней и теплей.
*
а она все плачет и плачет, заткнуть не может пробоину — ну дела.
как понять ей, что зря для него хранила и берегла
всё что есть у нее. а он не желает и не берёт,
почему принимать может всех, не хочет одну её.
*
и история-то проста, банальна, но всем знакома.
как любовь, так беда — с головой да в огромный омут,
и болтаешься там один, и скулишь как псина.
потому что терпеть это просто невыносимо.
потому что у каждого есть персональная Хиросима.
потому что в рай не вскрываются двери ломом.
потому что жестокие с нежностью не знакомы,
потому что в тебя стреляют, а ты всё мимо,
всё не можешь попасть, и всё давишься горьким комом.
*
говорят, что ответ точно есть — только в ком он?
в ком он.