Это когда не звонишь месяца три и не пишешь. А потом позвонишь в три часа ночи, если очень нужно — и к тебе приедут. Или пешком придут с Химмаша, если нет денег на такси. И деньги раздобудут, если нужно — даже если придется продать что-то. Или занять, унижаясь. Это неважно. И не будут корить, ни о чем спрашивать, охать и ахать, подробности выпытывать. Захотите — расскажете. Не захотите — просто будут на вашей стороне. Но есть одно условие дружбы, самое важное — именно так и вы поступаете. Именно так, и никак иначе. И счастлив тот, у кого есть такая дружба. Такой человек в безопасности, потому что это — самая мощная поддержка, самая сильная опора, и жить не страшно. Ничего не страшно, если есть такой друг. А в любви бывает грустное и даже трагическое. Когда друг — кто-то один. Кто-то один готов идти пешком с Химмаша, отбиваясь от пьяных ночных хулиганов. И отдавать последнее. А если нечего отдать — просить, унижаясь. И спасать, и защищать, и оберегать от ужасов жизни — одинокий друг. Одинокий любящий. И, пока он есть, тоже ничего страшного не случится — с тем, кого он любит. Но это так грустно… Любовь иногда — очень грустная штука. Дружба всегда обоюдна, дружить могут только двое. А любить — любить может и один. Верно, преданно, постоянно, таким ровным неугасимым пламенем, как газовая горелка или одинокая звезда… Но, может быть, эти люди и освещают жизнь другим.