Перед оперуполномоченным посёлка Мамонтовка сидел мальчик. Он был невысок ростом, худощав. Рыжие волосы на его голове были довольно жидкие и пострижены очень просто, копеек за сорок в поселковой парикмахерской. Веселые рыжие веснушки разбежались по всему лицу. Глаза светлые, скорее голубые, без страха смотрели на человека в милицейской форме. Еще в этих юных глазах можно было увидеть недетскую усталость. Удивительного в этом ничего не было — ведь он не один час провел за рулём автомобиля.
Воскресной посетитель прибыл в милицию не по своей воле — привели его родители по повестке из милиции. Звали пацана Олегом.
Оперуполномоченный смотрел на мальчика строго, но с нескрываемым удивлением. Ему с трудом верилось, что этот тщедушный мальчишка средь бела дня смог угнать дипломатическую машину так ловко, что не вызвал ни малейшего подозрения ни у людей, что находились в тот субботний день у одной из гостиниц в районе ВДНХ, у которой без присмотра стояла машина, принадлежащая болгарскому посольству, ни у работников милиции, дежуривших у постов ГАИ, мимо которых проезжала машина с мальчишкой за рулём.
Постовые ГАИ, как известно, приветствуют машины с дипломатическими номерами, проезжающие мимо них. И поэтому, когда первый и второй посты ГАИ поприветствовали таким образом «дипломата» на его пути по Ярославскому шоссе на родную Мамонтовку, он окончательно успокоился и стал по-настоящему наслаждаться ездой. И развлекался он таким образом до тех пор,
пока не кончился бензин и не заглох мотор. За это время «дипломат» вдоволь накатался. Его не озадачил тот факт, что машина оказалась в черте его родного поселка, и что её, наверняка, уже разыскивают.
Конечно, на душе у него было легко и весело, когда рано утром уже на следующий день он вошел в родной дом. Мать встретила своего любимца радостно, … а отец отругал. Его родительское сердце почуяло, что сын опять что-то натворил, раз он не был дома почти сутки.
Наскоро перекусив, сын отправился отдыхать. Но выспаться вдоволь ему не пришлось.
В Клязьминское отделение милиции пришла ориентировка об угоне машины, и, примерно, в это же время на окраине поселка
машина была обнаружена участковым инспектором Рыжковым.
Он был прекрасно осведомлен о наклонностях подопечных малолетних нарушителей, каждый из которых находился на учёте в милиции, и с которыми он постоянно проводил воспитательную работу. Оперативная служба сработала быстро и четко.
Оперуполномоченный продолжал смотреть на Олега и недоумевал, как тот смог проехать из Москвы по людному Ярославскому шоссе, ни разу не нарушив правил движения, никого не сбив и не вызвав подозрения у работников ГАИ.
Начался допрос по всей форме.
-Сколько тебе лет?
-Двенадцать.
-Кто научил тебя управлять автомобилем?
-Никто. Я научился сам.
-Как сам?
-Да так. Мама всегда дает мне по выходным дням рубль на кино и на мороженое. А я очень люблю кататься на машине. Каждый раз я доезжаю до платформы «Мамонтовка», беру такси, сажусь рядом с шофером и смотрю, что он делает, чтобы машина завелась, как переключает скорость, как тормозит. За десять копеек можно доехать от станции до остановки «Завод». Так я делал по нескольку раз в день. И, наконец, я понял, что и сам смогу вести машину.
-Ты когда-нибудь водил машину раньше?
-Нет, никогда.
Оперуполномоченный был удивлён ещё больше, и уже смотрел на мальчика с непрофессиональным любопытством.
Двенадцатилетний нарушитель, по всей вероятности, был не лишен способностей, смелости и большой доли самоуверенности.
Предстояло разобраться, откуда такие яркие качества в маленьком гражданине.
Родители рассказали, что их сын прекрасно играет на баяне.
А на баяне всяких регистров и кнопочек, управляющих мелодией и звуками больше, чем предметов управления в автомобиле.
Вот откуда взялась такая безрассудная смелость и уверенность в том, что он справится с машиной так же легко, как он справляется со своим баяном на радость учителям и родителям. Катаясь в такси, Олег не только изучил систему управления автомобилем из салона, но каким-то ему одному известным чутьем познал связь между манипуляциями шофера и характером движения машины. В этом ему, несомненно, помогли музыкальные способности.
Из рассказов его родителей Михаил Васильевич, так звали опер уполномоченного, понял, что мать видела в сыне все таланты, и существующие и предполагаемые. Она видела, какой сын маленький и худенький, и, естественно, баловала его. А отцу, рабочему соседнего завода, прежде всего было видно неуёмное озорство сына, которое мешало ему после трудового дня спокойно отдыхать, а вернее, постоянно что-то делать в своем большом собственном доме, воздвигнутом, но еще недостроенном его трудовыми руками, не знающими и дома покоя. А, кроме этого сыны, у него было еще двое детей, которые тоже требовали внимания к себе.
Оперуполномоченному стало, наконец-то, ясно, что случай этот исключительный и что решение должно быть неординарным.
После того, как ушли из милиции родители со своим неспокойным чадом, ему много пришлось потрудиться над бумажной формалистикой, где нет места ни чувствам, ни талантам, и где должны быть отражены лишь деяния и пункты статей Уголовного Кодекса, под которые эти деяния подпадают.
Так благодаря чуткости и невольной симпатии к нарушителю, которые тоже не подпадали под статьи законов Михаил Васильевич самолично ликвидировал возможный международный конфликт, а родители нарушителя отделались максимальным штрафом в пользу государства за плохое воспитание сына.
Когда же бумаги были написаны и лежали аккуратной стопкой на столе, Михаил Васильевич встал, расправил затекшие плечи (разбирательство длилось несколько часов) и громко рассмеялся, еще раз представив себе, как ехал по Москве юный рыжий конопатый «дипломат», а работники ГАИ бодро отдавали ему честь. Голова"дипломата", по всей вероятности, была плохо видна из-за руля, хоть мальчишка и подложил под себя несколько книг, находившихся тут же, в машине, чтобы достать до руля настоящего автомобиля своими худенькими руками.

Посёлок Мамонтовка, 1965 г.