У меня занятие с воспитанниками — пятый-шестой класс. Составляем коллаж «Дом моей мечты».
Работают споро, без шума и смешочков.
Вдруг открывается дверь кабинета и заходит дочь. На лице — только огромные глаза. А это значит, что что-то случилось.
Наклоняется ко мне и тихо шепчет:
— Мамуля, беда!
«Беда» — это может значить, что угодно. От бездомного котёнка до инсультного прохожего, которого она отвозила в больницу. Такая у меня эмоциональная дочь.
Я на такое реагирую спокойно:
— Рассказывай…
— Представляешь, у нас завтра Пушкинские чтения. Пока я занималась только оформительской работой, все было хорошо, но сегодня подошла русичка и сообщила, что мне надо будет читать письмо Татьяны к Онегину. Я не смогу!!!
У дочери прекрасная память и читает она стихи потрясающе.
НО!!!
Она теряется, когда приходится читать на публике.
Танцевать — пожалуйста, а вот читать — увольте!
Я тяжело вздыхаю в знак сочувствия. И предлагаю:
— А попробуй прям сейчас здесь, сходу?!
У дочери удивленно-возмущенный взгляд:
— Здесь?!
— Да! Только тихо. И смотри в окно…
Зная, что со мной спорить бесполезно, она глубоко вздохнула и начала:
— Я к Вам пишу…
Сначала неуверенно, потом, видать, её накрыло, и она из полушепота перешла на нормальный голос.
Взгляд от окна так и не открывала, а я слушала и наблюдала за её выражением лица, за мимикой…
Она читала божественно!
И вот последние строчки:
— Кончаю! Страшно перечесть…
Стыдом и страхом замираю…
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю…
И тут я кожей ощущаю гробовую тишину в классе.
Такой тишины не бывало даже, когда я одна в кабинете!
Поворачиваю голову к воспитанникам, а они замерли в немом ожидании…
Через минуту-другую слышу голос самого оторвы пятиклассника Саши:
— И чо он ответил?
Дочь смущенно улыбнулась и отвечает:
— Киданул!
— Во казел! Ты ему больше не пиши!