У осени множество лиц, выбирай под стать
себе, настроению, городу, дню недели.
Встаёшь по будильнику, чтобы не опоздать.
Сквозняк к тебе льнёт, просочившись в дверные щели.
И осень глядит на тебя сквозь большой экран,
прикинувшись диктором кратких погодных сводок.
На кофе твой дует придирчивый гость-гурман
дождливым дыханием с парой морозных ноток.
И осень следит за тобой из остывших луж
случайными взглядами сонных еще прохожих,
девчонки, завернутой в тёплый пальтовый плюш,
с карминным румянцем на незагорелой коже.
Она выделяется в цельной густой толпе.
Не клетчатой юбкой, не сумкой с цветным гербером.
Звучит из наушников модный простой припев.
В глазах нерастраченным блеском искрится вера.
И осень в резиновой лодке ведёт блесну
сквозь толщу воды, притворившись угрюмым старцем,
ласкающим леску, как скрипки чудной струну.
Хотелось бы осени стать им, а не казаться?
И осень задорным баристой вдыхает вкус
помолотых зерен кофейных с густым сиропом.
Туристом, откинув подальше рутинный груз,
гуляет по узким желтеющим горным тропам.
И осень бредет за тобой беспородным псом,
кленовыми листьями жмётся к твоим ботинкам.
Становится богом, гадалкой и колесом
из старого парка. В любую садись кабинку.
И осень оденет тебя в шапку серых туч,
поднимет к дорогам на юг и на север птичьим.
Пробьётся холодный и зыбкий белесый луч,
и осень задумчиво примет твоё обличье.