К нам в колхоз пришла подмога из райцентра Петушки,
Чтоб до снега нам с картошкой управиться.
Мы им, значит, урожаем, а они — таскать мешки —
Это бартером теперь называется.
Ну подмога, слава Богу, три здоровых мужика
В Петушках они танцорами трудятся.
А что в серьгах, как цыгане, да напудрены слегка,
Ну так с этого от нас не убудется.
Мужики как мужики, чё бояться-то?
Просто что-то там у них с ориентацией…
Мы, как водится, хотели пополнение обмыть,
Ну, а чтоб с утра похмельем не маяться,
Мы решили возлияние с обмываньем совместить,
То есть просто в русской баньке попариться.
По началу мы стеснялись, все-таки что-то в них не то,
А как пятую бутылку прикончили,
Мы решили, пусть и ходят в этих серьгах, нам-то что?
Может, это их болезнь скособочила.
Ведь не бабы же они, что бояться-то?
Просто что-то там у них с ориентацией…
Вдруг один из пополненья безобразие учинил
И как начал, гад, со мною заискивать.
Разошелся, бесноватый, аж глазенки закатил,
Да меня жена так сроду не тискала.
Я с испугу чуть не помер, я с испугу протрезвел
И стою ору, как баба-роженица.
Мужики как увидали этот самый беспредел,
Опоясалися вмиг полотенцами.
Только я ору, куда ж мне деваться-то?
У него ж в руках моя ориентация…
Тут мои шальные вопли услыхал честной народ,
И хотя народу было чем заняться,
Вся деревня возле бани собралась на крестный ход,
Чтобы нам от этих бесов избавиться.
Местный поп — отец Василий, бывший прапор КГБ,
Вышиб двери в эту баню проклятую,
Заорал: «Господь не выдаст!» и на праведной злобе
Стал кадилом сокрушать супостата.
В общем, гнали мы злодеев до соседнего села:
Перелесками, полями, погостами,
И бежали супостаты в чем маманя родила,
Испугались, значит, силу-то крестную.
Так что нечего теперь нам бояться-то!
Положили мы на них с ориентацией!