Неизмерима даль шагами моих ног.
Увесистый рюкзак мне давит плечи.
Как много неисхоженных дорог,
И лишь одна, где проведу я вечность.
Неукротимы мысли моего безумства.
И ночь без сна, как дар приобретен.
Мне ни презренно ваше безрассудство,
Коль видит бог, я сам в него влюблен.
Я воин света под покровом лунным.
Среди камней нашедший изумруд.
Пускаю вихрем вольничие думы,
С надеждой, что нигде их не найдут.
Жизнь длинная строка без оглавления.
На том ли месте я ищу курьёз?,
Занесший караван в пески забвенья,
Прильнув к барханам своих грез.
Где утро дарит мне прекрасная Аврора.
И благо аромат приносит мне жасмин.
Неизмерима даль, но я шагаю снова.
И песнь поют под музыку весны.
Там в виноградную лозу переплетенный,
Извилистый найду я лабиринт.
В нем сотни тысяч заключенных,
Идут туда, откуда забрели.
Всё зарекают свет несущий ныне.
Все пряжу вьют из непорочных слов.
Их власть лишь властвует над ними.
Их непорочность дремлет крепким сном.
Не легок путь, да ноги твердо встали.
И свежесть мяты в утренней заре,
Мчит в даль меня как буйный всадник,
С седла чуть не упавший на коне.
Неизмерима даль и пусть меня не ищет,
Смотрящий в окуляры звездочет.
Стервятники грызут еще живую пищу,
Свершившую малейший свой просчет.
Я воин света единенный с богом.
Добро и зло, как два моих крыла.
Я не клянусь служить перед народом,
Коль я хочу быть больше чем слова.
И свято войны на пути в вальхаллу,
Вот-вот перешагнут через порог.
Как сладок миг, как горестно начало,
Тому, что называют рагнарок.
Там лютый холод дышит в спину.
Повсюду смерть, могильные кресты,
Что гложут дух воительной Афины,
Вновь в руки взять правления бразды.
Я воин света под покровом лунным.
И смерть моя лишь продолжение пути.
Пуская вихрем вольничие думы,
В неизмериму даль, я продолжал идти.