Размелованы голые стены,
От подушки — дыхание снов.
На краю у душевного крена
Режу стекой основы основ.
В дверь скребётся — ни мало, ни много —
Та, что скосит в бездонный провал.
Заходи, и не стой у порога,
Я давно тебя, бледная, ждал.
Да садись, не стесняйся! Я выпью?
Смертник право имеет — закон!
Что таращишься дикою выпью —
Здесь сердечных баталий притон!
Здесь рождались такие сюжеты,
Что тебе и не снилось! Кури!
Подымим до седого рассвета,
До последней янтарной зари?
Да ты скинь капюшон, мне не страшно
Видеть чёрные норы глазниц —
Так не раз довелось во вчерашнем
Бездыханно обрушиться ниц.
Как из кожи я лез из неверий
В одиночестве съемных квартир,
Воскресая в своих акварелях,
Возрождая свой сломанный мир.
Подожди, соберу свои кисти,
Зачехлю подпростынно мольберт —
Пусть покоятся в зимнем безлистье,
Где меня уже, в принципе, нет.
Ну, пойдём. Не сбегу я, не струшу.
И поклон, что дожил до утра.
За художника грешную душу
Помолитесь. Пора мне. Пора.
О.С.