«…Извини же за возвышенный слог:
не кончается время тревог… "
© И. Бродский

Занавешено белым неистовым светом окно.
Клином сходится свет на бездумно растраченном прошлом
и ложится неровной строкою: «Привет, мой хороший!
Как дела у тебя? У меня всё по-старому…»
Вновь
я отправлю тебе пару лёгких воркующих фраз
о делах,
о погоде,
о крохах насущного хлеба…
И ни слова о том,
как тяжёлое блёклое небо
прижимает к земле —
не взлететь,
не упасть,
не пропасть.
Напишу, что жара — хуже пареной репы.
Опять
днём плюс тридцать в тени и всё это достало — нет мочи!
И ни слова о том,
как бездонны бессонные ночи,
и тревожные звёзды
мерцают,
слепят,
холодят.
Напишу, что вот-вот — и ворвётся сентябрь
в серебре
паутинок косых разомлевшего бабьего лета.
И ни слова о том,
как зажжёт осень огненным светом
жар в опавшей душе —
не залить,
не стерпеть,
не сгореть.
Я тебе напишу…
Не вини за сквозящий минор —
всё труднее казаться
беспечной,
насмешливой,
гордой,
всё больнее дышать через комом застрявшее в горле
«Не могу без тебя!» —
вот такое,
мой мальчик,
кино…
И письмо полетит сквозь сетей виртуальную мглу.
Ты откроешь окно —
и не трепетным голубем белым —
схематичным конвертом —
пунктирным,
нечетким,
несмелым —
примостится оно у тебя на странице в углу…

…Занавешено белым померкнувшим светом окно,
где бушует июль и гулят беспокойные птицы…
И забьётся в виске:
«Всё должно, видно,
было
случиться…»
И нажму на «Delete» —
ну не всё ль уже,
милый,
равно?