вот мне все снится ночами, как те, кого я внутри себя выплавляла в солдатиков оловянных, приходят ко мне, обязательно пьяные, говорят — ну где же твои океаны, милая, где же твои океаны, твоя любовь будто космос и я в ней повис, в нее глядишь словно в зеркало, и сразу чертов нарцисс, и влюбляешься в самого себя словно в Бога, словно ты Дориан Грей, а ты, моя милая, всегда оставалась сбоку, вроде «оставьте вон тот уголочек ей»; как же паршиво и гадко тебе было видеть мой штиль, мою тишину, мой законченный и беспросветный мудизм; я оставлял, оставлял тебя бесконечно одну, а потом появлялся — смотри, сюрприз, ну чего голову опустила вниз, я сегодня с тобой, а завтра ищи меня по переулкам да гаражам, и не ной, что по швам разошлась у тебя душа, ты же сильная девочка, кости крепкие, глаза как у куклы — большие и мутные, зато красивые, я тебя за них полюбил (?); а потом ты смотрела, как я, не касаясь перил, свободно, как будто не от тебя ухожу, а из бара, тебя оставлял, и тебе было больно, и ты зашивала все дырки в карме, которые я тебе прострелил, уходя, не коснувшись перил; словно нет для тебя мерил, словно я для тебя единственное, что свято, словно с меня писали Старый завет; моя девочка, я хочу бесконечно быть виноватым, бесконечно в моей голове на репите «нет», которое я тебе говорил говорил говорил (возомнив себя мини-богом), уходя, не касаясь перил,
я любил тебя,
но не сильно,
а словно в запасе еще таких как ты много,
и, что там? в твоем океане эта моя капля, конечно же, затерялась.

я любил тебя, но не сильно, только это во мне осталось, и вот это чуть-чуть меня теперь жрет, словно я теперь не охотник, а чертова чья-то еда; ты же эксперт в нелюбви, ты же мастер была говорить мне «да», расскажи теперь, зачем идти и куда, расскажи, как жила с этим, как еще стоишь на своих двух, расскажи, пока я от этого не протух, не превратился в гребаный труп ходячий, собаку без задних лап, как ты выжила в этом месиве бесконечных мук?!!

*
понимаешь ли, просто это была

бесконечная любовь

к никому.

большие чувства кончаются мелко,
их зря
называют «океаны» или «моря»
океаны не сохнут как грязные речки
океаны не убивают своих китов
мы ничего не знаем о вечном,
потому что сами не вечны
и дело в том,
что любовь все чаще напоминает спазм,
и что великий политик
и нищий дворник —
такие разные,
но чувства их, большие и гордые,
отрубало похоже, как будто в розетках ток.

большие чувства кончаются мелко,
и убивают
своих
китов.