В стопке прошлогодних тетрадей я искала неиспользованные до конца — хотела надергать листы для черновиков. Одна тетрадь оказалась совсем пустой — лишь три странички плотно исписаны простым карандашом.
Это были дневниковые записи моего сына-пятиклассника…
«Мама ругает меня за тройки. Говорит, чтобы я спрашивал у учителя, в чем мои ошибки. А новая математичка не хочет со мной разговаривать! Она меня не слышит или у нее нет для меня времени! Что я могу сделать?..
…После тренировки в школу, после школы — делать уроки! А я хочу хоть немного посидеть в своей комнате, со своими игрушками, посмотреть мультики, просто никуда не спешить…
… Каждые выходные дача или лыжи, база отдыха или папины друзья. А я просто хочу побыть дома!..
…Жизнь устроена против меня. Я часто смотрю на верхнюю перекладину шведской стенки в моей комнате и хочу повеситься. Я не хочу жить…»
Я стою посреди комнаты сына пытаюсь проглотить тугой ком, слезы струятся по моему лицу. Строки расплываются, прыгают перед глазами. Тетрадь дрожит в вытянутых руках — боюсь замочить. Три! Три страницы мелким, угловатым почерком! Три страницы крика! Крика моего ребенка!
Я никогда не ставила перед тобой сверхзадач. Учиться без троек, ходить в бассейн «для здоровья», проводить выходные на свежем воздухе… Разве это так много? Я ведь все знаю про тебя. Когда ты был в третьем классе я провела простой эксперимент — оставила тебя делать домашнее задание по математике в одиночестве. Сколько, интересно, времени у тебя это займет без моих одергиваний, напоминаний, без простого моего хождения вокруг тебя? Пять часов! Пять часов, не выходя из комнаты, не выходя, даже, из-за стола! Пять часов для того чтоб заполнить примерами две с половиной тетрадных страницы… и крутить в пальчиках карандаш… и смотреть в окно…
Я такая же медлительная, как ты, мой ребенок. Я ушла с работы для того, чтобы никогда не кричать на тебя, не раздражаться, не уставать от постоянного контроля, чтобы ты все успевал… Я думала — я понимаю тебя, я все знаю про тебя…
Следующим утром я будила сына на тренировку в бассейн.
— Не хочу. Не буду вставать. Это не обязательно. Это не школа.
— Ладно, спи. А я решила тоже ходить плавать. Надоело ездить туда-сюда - буду проводить время с пользой для себя!
— В моей группе?! — сын уже сидел на кровати, глаза распахнуты — ни капли сна.
— Конечно же, нет. По первой дорожке буду плавать, которая для «неспортсменов».
— С бабушками? — улыбается ребенок.
— Ой, ха-ха! В общем, я собираюсь, а ты как хочешь.
По дороге в бассейн я рассказала сыну о том, что ночью перерешала вслед за ним алгебру, нашла ошибки, сделала пометки простым карандашом сверху над его решениями. После тренировки будет время все исправить. Просмотрела классные работы. Ошибки однотипные — теряет степень внутри скобок многочлена. Надо перепроверять свои решения.
— Мама, я не успеваю на уроке проверять! Я даже не успеваю все задания сделать! И так самый последний тетрадь после урока сдаю.
— Я не удивлена, что ты не успеваешь. Но давай, хотя бы, домашние задания делать внимательно. Я буду сидеть рядом с тобой и решать то же самое. Будем сверяться. Будем запоминать места наиболее частых ошибок. Постепенно наработается привычка…
— Это не поможет, мама! Марина Петровна все равно будет ставить мне плохие отметки. Я к ней подходил после уроков, хотел спросить, за что она мне тройку поставила, если у меня только одна ошибка, а все остальные ответы — правильные! Мама, она даже не посмотрела в мою тетрадь, сказала — некогда. И это не один раз так было!
Я задерживаю дыхание. Гнев на невнимательного учителя, это раз. Но два — это те чувства, которые я испытывала, разбирая ночью каракули своего сына — хотелось швырнуть тетрадь и заставить переписать все заново.
— Ты знаешь, я вчера с трудом разбирала твои решения — приходится угадывать какая цифра, какая буква…
— Ну и что, ответ же хорошо написан!
— Да, ты можешь писать аккуратно, если хочешь. Вот скажи, если я приготовлю вкусную еду, но подам ее в грязной тарелке, брошу перед тобой, ты станешь это есть?
— Нет, я же не собака.
— Правильно. А почему учитель должен хотеть разбирать твою писанину, если ты нисколько не стараешься, пишешь лишь бы как — будто ногой, на бегу? Ведь это неуважение с твоей стороны…
-Я понял. Я буду писать лучше. Но только не на контрольных!
Три года сын учился во вторую смену. Три года я ходила с ним в бассейн, и пробуждение по утрам не представляло никаких трудностей — стыдно ведь, если мама спортсмена появится на дорожке, а сам спортсмен — нет. Друзья засмеют. Уроки мы делали вместе до тех пор пока…
***
Мой ребенок, человечек очень спокойный, медлительный и упертый. Хорошее здоровье его держится на диете, режиме и спорте. Более-менее успешная учеба его держится на мне — времени на репетиторов просто нет. Психическое и моральное равновесие сына требует пары-тройки часов «ничегонеделания» ежедневно.
Делать с ним домашние задания я перестала в конце седьмого класса. Не проверять, а именно — делать. Сидеть рядом с ним, мучиться, рыться в учебнике, не понимать, ошибаться и побеждать.
Я готовила ужин и бегала в комнату к сыну — смотрела, как продвигаются у него дела — то морковку принесу, то яблоко. Все ладилось без моего участия. Наконец, ребенок сам пришел ко мне и доложил, что все сделано, и он уходит к соседу.
— А физика? Когда ты успел сделать физику?
— Там пять задач, я не знаю, как их решать.
— Неси сюда.
В тетради аккуратно записаны условия задач, поля для решения — пустые.
— Как же так? Как можно вообще ничего не решить?! Оставь мне, я закончу готовить и попробую разобраться.
В перерывах между вечерней суетой я пыталась вникнуть в задания. Никак. Вообще никак. Все легли спать. Я сижу на кухне. Вот учебник по физике — все формулы, все определения, все передо мной. Даже мысли не возникает, к какому разделу задачку определить! Такая злость взяла: Я! Не могу! Решить задачу для седьмого класса! Овца я тупая или право имею?!!
Ладно, думаю, надо представить, как бы рассуждал над всеми этими рычагами, весами, массами, скоростями человек делающий, простой человек, без формул. И как-то пошло потихоньку — три задачи из пяти я решила.
Утром, на пальцах и в прыжках, сыну задачи разъяснила. А самой так грустно — что ж это такое с заданиями седьмого класса не справляемся? Подойду сегодня к физичке, спрошу что делать. Может, не подходим мы для этой школы — не тянем. И я уже ничего не могу сделать — будем переводиться в общеобразовательное заведение.
В конце учебного дня захожу в кабинет физики, а мне учительница улыбается:
— Ваш Дима, сегодня, единственный из всего класса олимпиадные задачи решил!
Я у ребенка потом спрашиваю — что ж ты не сказал, что задачи олимпиадные и их решать не обязательно?! Я забыл — отвечает…
И перестала я лезть в его тетради.
Половина оценок в аттестате сына — тройки. Сильный, здоровый, жизнерадостный, целеустремленный парень. Поступил на бюджет на престижную специальность. Получает «губернаторскую» стипендию.
Мой «счастливый троечник» вешает на «шведскую» стенку плечики с брюками, свитерами. Иногда убираю в шкаф. Пусть так…