«Дети не читают, дети не читают…» — наверное, это наиболее часто обсуждаемая образовательно-воспитательная проблема нашего времени. При этом причины явления либо даже не упоминаются, либо не рассматриваются, либо (если уж рассматриваются) носят до бредовости притянутый за уши характер. Если обобщить такое притягивание за уши, получается, что во всем виноваты современные медиасредства. Первое ключевое слово — «проще». Проще смотреть, чем читать; проще слушать, чем читать; проще вообще ничего не делать, чем читать. Второе ключевое слово — «неинтересно». Неинтересно читать. Так же, как неинтересно думать, делать. Только не надо никого спрашивать, что такое «просто» или что такое «интересно». В таких случаях «крышу сносит» не только у детей, но и у взрослых. «Как, вы не понимаете, что такое „просто“?» «Интересно — это когда, ну… есть интерес». Что же такое происходит с детьми, что в подавляющем большинстве они наотрез отказываются читать? Ведь некоторых заботливые родители чуть ли не с колыбели обучают чтению!
И во-первых, и во-вторых, и в-третьих (если такое найдется) причина «нечтения» у детей (а потом — и у взрослых) одна: они не знают слов. То есть просто их не понимают. Представьте себе, что вы пишете в своем компьютере слово «заяц». Через «тс» и «ю». Что-то вроде «заютс». Редактор не распознает это слово, нет его такого в редакторе. И компьютер его «помечает» — подчеркивает и, бывает, еще пищит. Исправляете (если понимаете, что не «заютс», а «заяц») и пишете дальше. Пока снова не напишете «кульбадос» вместо «самогон». Но если это происходит при написании каждого или хотя бы каждого второго слова, если эти в принципе не понимаемые вами слова упорно подчеркиваются и пищат дурным компьютерным голосом, вы быстро бросите безнадежное и бессмысленное писательство. То же самое происходит и с чтением: ведь что такое чтение, как не переписывание текста на другой носитель и последующее его воспроизведение. Вот и не переписывают дети в сознание непонятные слова и не могут их воспроизводить. А потому отказываются от участия в этом бессмысленном процессе.
Года три назад мы провели простое исследование. Более чем сотне учащихся 10−11-х классов школ, признанных элитарными, был задан вопрос: «Что такое математика?» Один ответил нечто вполне разумное. Впоследствии выяснилось, что он посещал наши занятия в Центре «Одаренность и технологии». Ну, ради этого, собственно, мы и работали. Двадцать процентов несли откровенный бред — «это чтобы сдачу в магазине получать» и что-нибудь еще похлеще. А восемьдесят процентов слово в слово сказали одно и то же: «Математика — это когда цифры». Представляете, это — люди, которые десять лет изучали «математику»! Что же они изучали-то? Что с них требовать? И вообще — что у них в голове? «Математика — это когда» уже «вырыть канаву от забора до обеда». Что, кстати, является официальным признаком задержки умственного развития. Попробуйте, задайте такой вопрос своим детям. И если они скажут, что «математика — это отрасль науки, изучающая величины и их соотношения», смело можете веселиться, как негритянка на карнавале в Рио. Ваш ребенок имеет хотя бы какое-то представление о том, чем должен был заниматься в школе, пусть даже лишь в какой-то области знания. И не забудьте позвонить мне — очень хочу познакомиться с таким ребенком или хотя бы узнать о его существовании. Что уж говорить о таких понятиях, как «война», «любовь», «красота»… Каково ребенку, да и взрослому, пользоваться такими словами, о смысле которых он не имеет никакого представления? За ознакомление с текстом надо отвечать! Вот мозг вместе с носителем и «уходит в отказ». Одна из форм такого отказа: «Красота (да и вообще что угодно) — это для каждого свое!» Нельзя жить и выжить в мире, где все для каждого — свое.
Вообще наши дети, как правило, не могут определить важнейших понятий. Потому ничего и не понимают. А читать — значит признать это. Что недопустимо с точки зрения самоуважения и самоутверждения. А определять понятия надо уметь — с точки зрения действующего образовательного стандарта. В школе с выполнением требований этого стандарта неблагополучно. Но ведь надо, надо выполнять! Ведь слово без понятийного наполнения, как говорил выдающийся психолог Л. С. Выготский, «есть звук пустой».
Необходимо обратить внимание и на то, что дети не только не читают, но и не говорят! Беспредметное и безрезультатное сотрясение воздуха отдельными словами — не в счет. Пример: мне довелось в столовой одного колледжа несколько минут слушать, как за соседним столиком молодой человек темпераментно рассказывал нечто двум девушкам и парню. Не считая имен собственных и служебных слов, он все это время пользовался только одним словом — «короче». Комментарии, думаю, излишни. Прежде всего, бессловесность представляет собой отсутствие возможности передать другому человеку содержание своего мышления, как передается от человека к человеку любой продукт. Для этого мышление должно быть продуктивным. Формирование продуктивного мышления обеспечивается технологией интеллектуального образования, о которой уже была опубликована на сайте статья «Интеллект и образование, образование и интеллект».
Проследить за «уплыванием» у детей способности думать можно следующим образом. Прежде всего, это неузнавание слов. Оно проявляется в неправильном словообразовании, то есть в непонимании норм языка и в неумении этими нормами пользоваться. Если в каком-либо связном тексте человек допускает хотя бы одно несогласование в управлении (например, неправильное падежное окончание), то это означает полное непонимание ВСЕГО текста. Пример — из школьного сочинения (журнал «Знамя», 1962 год): «Отелла рассвирепела и задушило Дездемону». Дети интуитивно чувствуют эту «ловушку» и начинают «прятать» окончания, в которых они не уверены. Речь становится достаточно невнятной. Это уже сигнал о необходимости вмешательства. А далее — дети столь же интуитивно ощущают несостоятельность своей речи и потому замолкают совсем. «Достать» их из этого состояния уже сложно. Хотя все-таки можно. Однако это требует уже профессионального вмешательства с помощью все той же технологии. Разумеется, при наличии у детей мотивации, создание которой также требует специальных усилий.
Если учащийся, студент, да и вообще любой человек обнаруживает у себя (в том числе — с помощью специалиста) отсутствие понимания учебного материала или жизненных реалий, то первый шаг — это чтение соответствующих текстов вслух. Следующий шаг — проговаривание вслух же своих представлений о прочитанном или наблюдаемом. Типичным примером является необходимость приготовления домашних заданий учащимися вслух. И это должно быть нормой: математики и физики-теоретики серьезного уровня работают исключительно вслух. Впрочем, как и другие профессионалы в области интеллектуальной деятельности. Только таким образом можно самому услышать, ЧТО ты имеешь в виду, читая тот или иной материал. И, соответственно, понять, о чем это ты думаешь и говоришь. Ну, и последний шаг — это постоянные разговоры с человеком при соблюдении тактично выдвинутого требования к построению речи из полных предложений в соответствии нормами языка. Односложные «высказывания» и ответы указывают на серьезные проблемы в плане интеллектуального состояния говорящего.
Из всего, что было здесь сказано, следует, что ребенок в принципе может быть мотивирован в отношении чтения только при условии понятийной наполненности своей речи, то есть при условии понимания того, что и о чем он говорит. Или читает. Но это — техническое условие. Сущностное условие заключается в том, что к добровольному заинтересованному чтению в любом источнике — учебнике, книге, статье (в бумажном или электронном варианте) — может привести только наличие интереса к предмету. Интересом называется форма проявления познавательной потребности, состоящая в обращении внимания человека на возможно важные для его существования явления. Беда нашего времени — практически поголовное отсутствие у детей познавательных интересов, направленных на развитие соответствующих реальному миру представлений о нем. Поэтому и не читают. Не о чем им читать. Ну, а потом и нечем. Так что сначала надо вызвать у ребенка интерес к реальной жизни в ее многообразии. Еще в конце прошлого века, выйдя из дома, можно было встретить спешащих куда-то ребят с моделями самолетов и судов. Или девочек с растениями в цветочных горшках. Кружки всякого рода были полны детьми, с чем-то экспериментирующими, что-то исследующими. И, главное, это носило МАССОВЫЙ характер. Сейчас этого просто нет. Вернее, это настолько редко, что просто так и не встретишь. Все уткнулись в гаджеты. Говорят (особенно — родители), что многие дети увлекаются… компьютером. Интересно, а лопатой или молотком они не увлекаются? Или авторучкой? Ведь это, как и компьютер, тоже инструменты, пусть и более примитивные. А увлечение инструментами психиатры называют фетишизмом.
Сейчас родители «пристраивают» детей в спортивные секции и музыкальные школы — с данными, без данных… Так, «для общего развития» (знать бы, что это такое!). При этом имеется в виду не формирование музыкальных навыков сомнительной нужности, тем более — не связанных с развитием дальнейшей профессиональной судьбы. Не профессиональное занятие спортом или физической культурой впоследствии. Этим занятиям придается всеми статус некой приоритетности, в первую очередь — в равнении с общим образованием. Это плохо и очень вредно. Все это не связано с познанием мира и этим следует заниматься СВЕРХ общего образования. Например, Юля Липницкая потрясает и вызывает взрыв эмоций у зрителей. Но ее так жалко! Она не видит мира в этом своем столь важном для развития личности возрасте. У нее нет практики его познания. И, скорее всего, так и не будет. Мир на протяжении жизни пройдет мимо ее безумно трудного, под завязку наполненного, но такого узкого мирка. Она может так и не узнать о существовании и сущности этого огромного мира. Но это — Юля Липницкая, чудо, которое ценой своей жизни ДЛЯ НАС раскрывает неведомые нам грани мира. А что — все, кого родители отдают в секции и музыкальные школы, и кто лениво занимается там в ущерб общему образованию и познанию мира, находятся на профессиональном и человеческом уровне Юли? Да нет, мимо них мир пройдет, ничего не дав не только им самим, но и никому другому. Так что давайте подумаем о развитии у наших детей познавательных интересов. Тогда, естественно желая расширить свои представления о предметах этих интересов, они вынуждены будут начать читать. Другого пути нет. Пусть они прочитают мало книг. Но прочитают качественно. У меня есть хороший знакомый, который прочитал всего две книги — «Пчеловодство» и «Налоговый кодекс». Прочитал по-настоящему. Ему это было нужно, он в этом был заинтересован. Это теперь очень серьезный и вполне успешный сельский предприниматель.
А что касается раннего обучения чтению — это чрезвычайно вредно. Выпендриваясь друг перед другом в том или ином пространстве, родители соревнуются в якобы раннем якобы развитии своих детей. Обучение чтению до появления у детей собственного интереса к этому процессу, к тому же не поддерживаемое наличием реальных познавательных интересов, приводит к смуте в маленьких головах. Чтение воспринимается в таких случаях детьми как некая, возможно и временно увлекательная, возня с знаковыми системами как таковыми, никак не связанными с реалиями окружающего мира и внутреннего мира человека. Со временем интерес к таким системам, оторванным от насущных задач детей в их восприятии, обязательно угасает. Более того, приводит к разочарованию в этой деятельности. И, так бодро начинавший читать, ребенок начинает испытывать к этому процессу отвращение.
Итак, нет ничего непонятного в том, почему дети в наше время не читают. Из-за непонимания взрослыми связанных с этим процессов. Из-за беспечности, незаинтересованности, неразумных амбиций, а то и просто глупости родителей. Из-за непрофессионализма, а то и вовсе несостоятельности педагогов. Сами-то дети еще маленькие и не понимают всей прелести и пользы чтения. И всего ужаса ломающей судьбу безграмотности в отсутствие умения читать.
Совершенно понятно, что надо делать (и чего не надо делать), чтобы дети читали. Так почему бы этого не делать?