Всё есть в тебе: мой вечер и закат, иконы неба, звезд немые дали,
Раскаты грома, самый строгий взгляд ветвистых молний, сквозь муар вуали.
С горчинкой кофе, зёрен дежа вю, в фарфоре матриц помнящих о многом.
Прозрачных крыльев хрупкое `люблю`, уснувшего во мне ребенка — Бога.

Во скольких жизнях слышится оно, под шелест лепестков земных туманов.
Где ты и я на выдохе `одно`… где мы в лучах рассвета, как тюльпаны.
Неспешно открываем свой бутон, по мрамору судьбы кружимся в танце…
Средь выбеленных вечностью колонн, тянущихся деревьями в пространстве.

Всё есть в тебе, мой светлый пилигрим… касаюсь губ твоих несмелыми руками.
Испить тебя, испить, испить… заворожить тебя признанием, стихами.
Войти в твое сознание собой, тончайшей нежностью срывая все запреты.
И слушать неустанно `твой`… и тихо любоваться на рассвете.
Нагим тобой… распахнутым душой, в сакральных анфиладах откровений.

Из сотен красок, как мне воссоздать твои, раскрашенные в чувствах светотени…
Дыханием возвышенной любви, в полотнах флорентийца Боттичелли.
Немыслимые формы, живопись времен… где лик твой проступает на виссоне…
Ты словно для меня был воплощён, из снов моих… прозрачных, невесомых.

… всё есть в тебе:
мой вечер и закат,
с горчинкой кофе…
невесомый шепот…
И хрупкое —
«люблю тебя «…