за холодными склонами диких гор, там, где небо целует речную гладь,
на траве развалившись, ты пьёшь кагор и не знаешь, чего же ещё желать.
рыжебокое солнце глядит, смеясь, ты хохочешь заливисто в унисон,
между вами — незримая миру связь, что сейчас лучезарен и невесом.
твои кудри — златая как будто рожь — поцелуями балует тёплый фён.
ты не болен никем, никого не ждёшь, и душа твоя дикая, словно лён,
лишь наполнена свежестью горных трав, нараспашку открытая, рвётся ввысь,
чтоб укутаться в облако, как в рукав, хоть чуть-чуть прихватив бирюзовых брызг.

ты бы пел обо всём и на землю лил безупречные ноты под шум дождей,
ты бы пел, никаких не жалея сил, с каждым разом отчаянней и сильней.
и весь мир бы ловил каждый новый звук, замирая от трепета, чуть дыша,
а потом среди радужных сочных дуг проносилась искрою твоя душа.

и так радостно, счастливо, так легко ты бы жил свою вечность, ягнёнок мой…

но мечта твоя яркая далеко, и уж вечер настал, и пора домой,
где на досках кровать и дымит камин, и, наверное, с блюдце одно окно, где родные, друзья,
только ты — один.

так не лучше остаться ли будет, но…

дома хмурый отец ищет свой кагор и волнуются, верно, сестрички, мать.

…ты иди, а за склонами диких гор непременно тебя будут очень ждать.