Мой дедушка, яростно верующий узбек-мусульманин, влюбился в мою
бабушку, не менее яростную православную христианку, русскую.
Предложение делал в стиле: «Откажешь, себя зарежу». Бабушка его
«пожалела», несмотря на протест своих родных. Его родные предложили
вывести ее в старый город (глиняные джунгли) в Ташкенте и
«потерять». Он взял бабушку за руку и молча от них ушел. Семеро
детей, до смерти вместе.

Любили спорить: чей бог божественнее? Но у бабушки был моральный
перевес: дедушка обожал сало и ел его втихую в погребе, за коим
занятием бабушка очень любила его заставать.

— И что твой Бог? — спрашивала она ехидно.

— Бог един! — отвечал дед, быстро дожевывая.

А у нас, мелких поганцев-внуков, было свое развлечение: сдать
дедушке место, где бабушка спрятала сало, а затем сдать дедушку
бабушке.