Это и похожие утверждения — типа, «Я не говорил тебе, потому что я не хотел тебя расстраивать» — с виду звучат нормально, может быть, даже, благородно, но, на самом деле, это даже чуть больше, чем просто прикрытие заботой, сознательное или нет. Как правило, такие утверждения содержат не намерение облегчить боль нашего партнера, а, скорее, призваны оградить нас как можно лучше от нашей собственной боли или дискомфорта, в том числе от прямой встречи с ними через конфронтацию — вот что мы фактически делаем.
Как ни иронично это звучит, но какими бы красивыми и тактичными ни выглядели наши усилия по защите партнера от боли, рано или поздно умалчивание все-таки причинит больше боли, чем открытое признание. В нашем заявленном намерении не конфликтовать с близкими из-за того, что мы не хотим их обидеть, мы воспринимаемся, по крайней мере, хотим восприниматься, как люди заботливые и ориентированные на Другого, но в действительности это скорее всего не так.
Вместо того чтобы честно быть открытыми с партнером здесь и сейчас, мы находимся в другом месте, отчаянно стараясь не раскачивать лодку, встречаясь не с партнером, а с чем-то менее сложным (например, с умением быть приятным).
Если мы боимся противостоять близким, полагая при этом, что, на самом деле, конфликт не опасен, то следует пойти на конфронтацию и научиться работать с этим страхом самому, с помощью партнера, или посредством профессиональной помощи. Отношения, лишенные конфликтов, являются однообразными и вялыми; в них речь идет скорее о выживании, чем процветании; это отношения, заключенные в оковы мертвящей любезности, которая отвергает глубину и делает ставку на мелководье.
Подобно тому, как избегание смерти ослабляет нас, то же самое происходит при избегании конфликтов. Конфронтация — это не обязательно ад! Она может стать возвращающим жизненные силы вызовом, сострадательной борьбой, углубляющей интимность несдержанностью, настолько же уязвимой, как и сильной. Конфронтация может быть любовью. Ее избегание только углубляет и укрепляет наши страдания.