ты пишешь: «без трагедии, никак —
и рифмы не живые, нет эмоций,
что для поэта, самый главный факт,
чтоб был он сумасшедшим, даже очень.

должна быть идиотская любовь,
такая… только, лишь для написанья,
иначе же, не взбудоражить кровь,
и не встряхнуть читателю сознанье.

про доброе, хорошее читать,
совсем и никому не интересно.
коль душу на разрыв и под кровать,
эмоции взлетают к поднебесью…

а ежели любви несчастной нет,
её себе создай и культивируй
и, чтоб жила она «не ближний свет»,
ну, или колесила, чтоб по миру…

а вот, тогда пиши, страдай, твори,
хоть сколько влезет, хоть и до упаду,
всю ночь, до самой утренней зари,
расписывай и спереди и сзади…"

…ну, а потом, про шуточки ещё,
про то, какие в них бывают доли,
про группу «Лира», как в ней «горячо»,
известности газетной есть раздолье…
…___________

…ну, что тебе могу, в ответ сказать?
не буду спорить. даже, не надейся.
пускай, и холодна моя кровать,
и поезд мой давно уж не на рельсах.

возможно, что «безумец» — про меня,
мозги мои давно уж не на месте…
да, только мне себя не поменять
и не смогу я в чувствах быть не честным.

правдив я, до противности себе.
все рифмы мои — отголоски чувства,
себя не называю я «поэт»,
а что пишу — совсем не для искусства.

творенья не берусь судить свои.
какая уж там сила? просто — всплески,
в которых если нервы, то мои.
с собой я до конца хочу быть честен

порой бывает, в пропасть я лечу,
порой, хожу по лезвию, по краю…
но там, где я пишу про гамму чувств,
описываю я. не сочиняю.