Варфоломея знают в нашем городе все. Он старенький, с палочкой, дедушка, любящий прогуливаться теплым летним вечером там, где под сенью дерев на лавочках ютятся влюбленные, и не очень, парочки.
Он тихонечко прогуливался, нюхая приятный вечерний воздух, и рано или поздно присаживался на одну из лавочек, и ВСЕГДА на ту, где парочка сидит. Садился тихо, аккуратно, почти бесшумно, словно тень от ветки упала. И сидит, почти не шевелится. Ну, парочка притихнет по-началу. Потом видит, что там мумия, чего стесняться, и вперед — опять хватать друг друга за разные интимные места и целоваться.
Меж тем голова Варфоломея начинала медленное едва уловимое движение в понятном направлении. И вскоре голова его имела много шансов отвалиться — уж лихо так он выворачивал ее. Потом он начинал сопеть, кряхтеть, сморкаться куда-то в сторону, и из кармана пиджака чекушку доставал, а из другого, завернутый в газету кусок хлеба, котлету и соленый огурец. Аккуратно на коленях все раскладывал и так вот проводил досуг… Возможно так он провожал свою молодость…
Парочке в конце концов, обычно, все это надоедало и она покидала сцену. И тогда Варфоломей недовольно кряхтел, собирал свою нехитрую трапезу обратно по карманам, и дальше шел — быть свидетелем чужой любви