просыпаясь в холодном поту,
терял в сотый раз высоту.
десять тысяч пробоин в плоту
приземляли его на низ.
сотни мелких осколков вины,
самим себе не прощены,
и в подсознание вплетены,
вот такой вот судьбы каприз.
нарезая в квартире круги,
с собою не вёл он торги,
лишь считал монотонно шаги,
чтобы мысли ушли скорей.
он глаза мог и не открывать,
знал где кухня, где дверь, кровать,
мерил метры опять и опять…
но не думать не мог о ней.
а за окнами белая ночь
выгоняла из дома прочь,
да, только вряд ли могла помочь
эта ночь, ведь она — пуста.
понимая, что миру он чужд,
принимал он контрастный душ,
отмывая с себя запах луж,
дабы, с чистого всё листа…
только, не брал его кипяток,
ледяною водой не мог,
убрать запах одной из дорог
той, где похоть его звала…
взбирался, даже на потолок,
закрывая дверь на замок…
да только, так и не вышло впрок…
…там, где нет её — везде мгла…