Маленькое фойе провинциальной детской поликлиники.
Пол покрыт линолеумом разных расцветок — заплаты. В центре торчит вырванный кусок с ладонь, напоминающий раскрывшийся тюльпан. Эту ерунду пытались отодрать, но она намертво прибита одиннадцатью гвоздями. Запинаются об неё все, но реагируют по-разному, в зависимости от темперамента, девяносто процентов вспоминают «мать».

Стеллажи в регистратуре напоминают узкие тюремные нары. Карточки, как видавшие виды пергаменты, вопиют диагнозами, среди которых ОРВИ чувствует себя лидером.

Самые необъятные белеют особняком, на них можно видеть букву «л» — льготная. Это карточки детей-инвалидов. Самое удивительное, что родители этих детей самые спокойные, выдержанные, вежливые. Умудрённые опытом общения с медицинскими учреждениями. Самые раздражительные — мамаши в норковых полушубках с ключами от машины в руке.
В дальнем углу фойе расположен «зимний сад» — три фикуса в кадках. Дети до трёх лет очень любят лизать листья, поэтому листья фикусов всегда блестят.

ПАЦИЕНТЫ

Среди пациентов поликлиники нередко снуют три весёлых человечка — братья Гаюмовы, погодки. Три, четыре, пять лет. Здоровенькие, румяные, белокурые мальчишки. В одинаковых джинсовых костюмчиках, модных бейсболочках — летом, а зимой ещё более румянощекие в ярких комбинезончиках и красивых кожаных ботиночках. Они почти не болеют, регулярно посещают прививочный кабинет и в детский садик не ходят. С ними занимается мама — юная, румянощекая, спокойная, улыбчивая. С первого взгляда можно подумать, что это Катерина Матвеевна наконец-то дождалась своего Фёдора Сухова. Им напрочь забыто жгучее «белое солнце пустыни», он весь принадлежит заботам о семье. Семья ухожена на сто процентов.
Однажды братья Гаюмовы пришли на прививку не с мамой, а с папой, и все увидели, что это вовсе не Фёдор Сухов — это Абдула!