— Привет.
— Привет.
— Присядь со мною рядом на скользком подоконнике сомнений.
Настройся на минуты откровений под монотонный шёпот снегопада.
Мне столько рассказать сегодня надо, как будто целый век был в заточеньи,
Как будто ты моё освобожденье. Ты, как сапёр, а я… прости… граната.
Фальшиво детонирую словами. Я так устал от боли во спасенье,
Когда внутри осколком — отчужденье, а к сердцу путь прописанный штрихами.
Я так устал…
— Я знаю. Это трудно. Доверься мне, как в детстве только маме.
Добавлю в чай мелиссы, как в рекламе, чтоб беспокойства не было на утро.
Ты не замёрз? Тебя знобит немного. Прижмись ко мне, я обниму, не бойся.
Оставь своё ненужное геройство… И я смогу унять твою тревогу…
Ты веришь мне?
— Себе я верю меньше… С чего начать?
— Как водится — с начала.
— Ты говоришь точь-в-точь, как раньше мама… А знаешь, мне уже, похоже, легче…
Итак…
…
…Вот утро. Солнечным рассветом встречает день, снежинками сверкая.
Он улыбнулся… выпил с мятой чая, но не нашёл логичного ответа:
кому поведал эпизоды хроник? (он был один в простуженной квартире,
в углу урчал всё тот же холодильник…) И кто принёс перо на подоконник?..