— А я тебя предупреждал, — назидательно говорил Кощей, подливая заплаканной, но прекрасной Василисе чая в тонкостенную фарфоровую чашечку, — Я тебя предупреждал, а ты все: «Меня и так полюбят, не в красоте дело!» Небось за жабой, пусть и очень хозяйственной, не поскакал бы твой Иван за тридевять земель.
Василиса рыдала, захлебываясь чаем и словами:
-Я ему… ыыыыы… яства заморские готовила, пиры собирала — жрал в три горла и хоть бы «Спасибо!» сказал! Ыыыы… Всю родню его обшивала, в шелках расшитых ходил… ыыыы…только хмыкал, урод! А как… ыыыы…девицей стала — так сразу «Люблю!» и супружеский дооооолг…
Василиса совсем уж захлюпала очаровательным носиком, и Кощей протянул ей кружевной платочек, скрывая улыбку.
— Ладно тебе, не расстраивайся ты так, — участливо сказал он. — Придет за тобой твой Иван, будете жить-поживать да добра наживать. Идет ведь уже! Я к нему и зверей говорящих послал, и с Лесовичком договорился — чтобы не заблудился жених твой названный…
— Я к нему не хочууууууу! — взвыла Василиса, — Не хочуууу!!! Он дураааак!!!
— Вот те на, — всплеснул руками Кощей в притворном изумлении.- А что же ты делать будешь, красна девица?
— Я у тебя останусь, — Василиса подняла на него покрасневшие от слез, но тем не менее прекрасные глаза. — Ты меня и жабой любишь! Можно?
Кощей испытующе смотрел на нее. «Вот ты и попалась. А кто говорил, что по свое воле не придет? Мне ли женщин не знать! Добро пожаловать, красна девица!»
— Можно, — наконец кивнул он.
Василиса улыбнулась ему нежной улыбкой, такой, что кровь прилила к его обычно бескровным щекам. «Ох, как хороша!», — подумал он.
Внезапно ее улыбка сменилась тревогой:
— А с Иваном-то что делать будем?
— А, это просто, — отмахнулся Кощей. — Он, видишь ли, Бабе Яге приглянулся, вот пусть он ее за тебя примет да с ней и останется, к общей радости.
— Но она же старая и страшная, — удивилась Василиса и надула губки.
— А ты — молодая и глупая, — развеселился Кощей. — Если бы ты знала, какие у бабушки забористые грибочки!