Эта дикость священна. Не пробуй её понять:
У звериной повадки пленительно цельный образ.
Он берёт, что захочет /к примеру сказать, меня/,
Балансируя между «жестоким» и «странно добрым».

Эта ярость законна. Возможно, вожак не свят, —
Но за ним в неизвестное «завтра» уходит стая.
Как ни прячься за глянцем, а похоти древний яд Учит хрипло стонать и несдержанно быстро таять.

Эта сила прекрасна — должно быть, небесный дар.
/Или всё же трофей? Он ведь вёл в своё время войны…/
Если Я выбираю — то он. Только он. Всегда.
Если О Н выбирает — …то я наконец спокойна.

summer

Эта была принадлежность чужой тоске, память о прежних /ушедших куда-то/ днях.
Ты забываешься с каждой /считай, ни с кем/, — график подобных свиданий включал меня.
Пара намёков на нежность, короткий тост… — да, дорогая, пожалуй, тебе пора;
Ты в этом доме, конечно, желанный гость /если вернешься, я буду не слишком рад/.

Да, дорогая, звони и пиши сама /пой дифирамбы, для этого ты сойдёшь/.
Завтрашний день укрывает такой туман, что обещания счастья звучат, как ложь;
Мир нестабилен, а врем…
… показать весь текст …

Было — лето. Безбрежное лето с его глазами.
Календарь обижался, а Boeing летел на юг.
И неистовый, сказочный город тактично замер,
Позволяя «ничьей» превратиться в «опять мою».

И горели, и пели, и небо казалось ближе…
Мой единственный повод взрослеть говорил — «вперёд».
…А потом я училась бороться — затем, чтоб выжить.
Понимая/не веря, что прошлое нас не ждёт.

И тогда я простила. Никто ничего не должен:
Обладание — право, любовь — это чистый дар.
Я бывала счастливой. Другие, наверно, тоже.
Но короткое счастье не носит ярлык «всегда».
… показать весь текст …