Как только ваш друг женится, вы становитесь для его избранницы кем-то вроде Гитлера. Ни тебе напиться, ни поговорить, ни покуролесить, а уж если позовете на рыбалку, охоту или в поход, готова глаза выцарапать. То грядки надо ей поливать, то коляски катать, то по магазинам шариться, то дачу перестраивать, то ее саму возить да выгуливать, то нытье слушать про ее болезни, ну и деньги, конечно. Это само собой. Куда же без них? Им только подавай и всегда мало, хоть бы Пушкина почитали про корыто. И даже если вы все исполнили, и она ничего больше уже выдумать не может, торчи при ней двадцать четыре часа, как часовой у мавзолея. Если же что ей не по нраву, плакать начнет, или пилить да канючить, пока не задолбает и не добьется своего, да еще, какая попадется. Встречаются особи весьма свирепые — орут, скандалят, а могут и наброситься, отчего женщина уже и не женщина, а лютый зверь. Порой смотришь на нее и думаешь — неужели я когда-то любил это кровожадное нечто и может ли у родного человека быть лицо как у медведя? Чего после этого удивляться тому, что мужики пьют? Когда замуж выходила, был трезвый, а потом запил. А не приходило ли тебе, умница, в твою бестолковую репу, что как раз от тебя и запил? Закладывать за воротник начинают именно в семейной жизни. Смекаешь? То-то же. Короче — женщина для мужской дружбы враг номер один, а бывает, не только для нее, ибо феминистки корыстны, наглы, бесстыдны и блудливы без меры. Наставить вам рога с вашими же приятелями им проще простого. Если же какой-нибудь бестолковый хрен с этим не согласится, то лишь потому, что сопляк и не успел нахлебаться, либо по дурости, либо оттого, что замшелый подкаблучник, который сидит на крепком поводке, и не знал ничего, кроме жизни на привязи, либо умничает, либо просто лицемерит. Так и хочется сказать ему — дурень, ты дурень. Хлебни свободы от женской несвободы, и ты познаешь настоящую свободу.