Интерактивный рассказ!
Питон Питонович Питонов был очень жесткий человек, соответственно и преподаватель из него получился такой же. Студенты от одного его взгляда на экзамене либо вспоминали весь курс лекций и семинарских занятий, что маловероятно, либо их мозг из твердо жидкого агрегатного состояния переходил в газообразное и они выпускали его естественным образом прямо в аудитории, значительно портив при этом атмосферу праздника. Да что там студенты, коллеги и те побаивались Питон Питоновича, сам ректор Казимир Иосифович Кроликов, заметно бледнел протягивая ему руку при встрече, переживая что влажная ладонь выдаст его волнение.
Вот уже двадцать с лишним лет Питонов преподавал Историю Мировых Религий и за это время ни одна «рвущаяся к образованию душа» не была оценена им выше чем на «удовлетворительно». Как любил повторять сам Питон Питонович перефразируя высказывание одного из светлейших умов современности:" На «отлично» мой предмет знает только Бог, на «хорошо" — я сам, ну, а „три“ — это тот максимум на который может рассчитывать студент.»
Работа была для Питон Питоновича смыслом жизни. Ни жены, ни детей у него не было и если бы не скверный характер он вполне мог бы считаться завидным холостяком. Поговаривали что когда-то давно он был влюблен в одну аспирантку, но та, наобещав ему «любови вечной на земле» укатила за границу с каким-то «богатеньким буратино», который по возвращению на родину бросил её как и предыдущую пассию. Питон нашел в себе силы простить возлюбленную. Они начали жить вместе и даже планировали пожениться, но через какое-то время история повторилась, а поскольку мозгов чтобы сделать выводы не смотря на чувства у будущего доктора наук уже тогда оказалось достаточно, он собрал вещи в пакет и ушел, оставив на память несостоявшейся половине помимо всего прочего «Путеводитель по миру» и список ста богатейших людей планеты по версии журнала Forbes. Чуть позднее Питон и сам уже мог позволить себе смотаться в любую точку Земного шара, но особей противоположного пола больше никогда не пускал в свое сердце, предпочитая иметь с ними только лишь деловые отношения. Коллеги втихаря прозвали его Бобылем и постепенно это прозвище к нему прилипло, но сам по себе факт отсутствия семьи его нисколько не беспокоил, напротив он считал что она только мешает работе.
Выглядел он даже без участия жены как таковой всегда «с иголочки», однако на занятиях появлялся в одном и том же костюме серого цвета, что с годами не могло не стать поводом для шуток среди студентов. Один из них зашел в демонстрации своей находчивости дальше всех:
Надув презерватив и весьма художественно изобразив на нем лицо Питон Питоновича с очертаниями костюма на сером латексе он подбросил поделку в стол преподавателю. Однако Питонов вместо истерических выяснений имени автора, высоко оценил его способности, попутно рассказав об одном племени где изготовление куклы соплеменника являлось проявлением наивысшего уважения и даже предложил мастеру «автомат» по своему предмету. Неизвестно выполнил бы он или нет свое обещание, поскольку парень предпочел остаться инкогнито. Хотя в дальнейшем это все равно помогло ему вычислить шутника. Поставив на сессии почти всему потоку «неуд» на экзамене он дождался пока тот сам выдаст себя, напомнив о его предложении. Подробно объяснив юноше, что все нужно делать вовремя Питонов влепил ему «банан» на пересдаче и тот вылетел из «цитадели знаний» пушечным ядром, пополнив смутные ряды невежд.
Питон Питонович и сам любил пошутить, считая что любой юмор имеет право на жизнь, главное чтобы он не был поверхностным. Те кто знали его давно настороженно относились к отпускаемым хохмам, прекрасно понимая что добродушием от них и не пахнет. Однажды он выставил за дверь задержавшегося студента, на что тот потребовал объяснений. Питонов ответил в свойственной ему манере: «Требовать, молодой человек, вы со своей жены результаты теста на ДНК ребенка будете, который из-за вашей нерасторопности вырастет на соседа похожим, а лучшее что можете сделать сейчас это избавить нас от своего присутствия, причем заметно увеличив скорость реакций.» Он терпеть не мог не пунктуальных людей, считая что опоздания — удел плебеев.
Постепенно все попривыкли к его поведению, но однажды произошло то, что повергло всю университетскую общественность начиная с технички тети Зины и заканчивая вышеупомянутым ректором в неописуемый шок. На последнем экзамене Питонов в первый раз за время работы преподавателем поставил одной из студенток «хорошо».
Света Кукушкина не обладала высоким интеллектом, скорее наоборот имела весьма посредственный коэффициент, да и вообще ничем таким не выделялась из той массы студентов в которой вращалась, те конечно имели свою специфику, но на умственных способностях это не отражалось. Вся эта ситуация тут же породила почву для всяческих кривотолков. Больше всего возмущалась социологичка Любовь Михайловна Пожилая, чья дочь в прошлом году получила по Питонову стандартную «три» и мечты о красном дипломе рухнули как «Берлинская стена». Но если для матери это была целая трагедия, то у дочки камень с плеч свалился, избавив её от ненужных стараний.
— А наш Бобыленок, похоже снова влюбился — съехидничала она.
— С чего вы взяли? — не согласился с ней преподаватель Новой истории Петр Егорович Казанов: Видел я эту студентку, ни рожи, ни кожи, к нему за «тройку» такие экземпляры подкатывали, уж там поверьте мне было во что влюбиться, но все без толку.
— Ну, а как иначе объяснить, что эта Кукушкина сдала на «четыре» она же тупая как пробка, на третьем курсе социологию мне с о второго раза вытянула и то потому что билет попавшийся вызубрила.
— Может хорошо подготовилась, — не унимался историк.
— Не смешите мой парик Петр Егорович, вот вы, кандидат исторических наук, а вас проще к импотенции морально подготовить чем к сдаче его экзамена.
— Тьфу-тьфу-тьфу, Любовь Михайловна, скажете тоже, — он немного смутился.
— Да ладно вам, Казанов, вся кафедра в курсе ваших способностей, в том числе и педагогических.
— Может денег дала! — пробубнил Мажор Иванович Павлинюк, читавший лекции по культурологии, возвращая коллег к первоначальной теме разговора.
— Гениально! — Пожилая была в ударе: Никогда не брал, а тут на тебе. Да и зачем ему деньги? Он и зарплату -то с карточки не снимает, на репетиторство живет.
— Мало ли, обстоятельства… — культуролог уже понял что сморозил глупость.
— Так и поставил бы «три» раз обстоятельства, за глаза бы хватило. А «четыре» ей в дипломе так же необходимо как вам «IPhone», только для красоты и повыеживаться на худой конец.
— Ну знаете, кому икорка на хлеб, а кому и корка хлеба трапеза, — Павлинюк как ребенок порадовался своему каламбуру.
— А она ему случайно не родственница? — откуда-то из угла прокашляла Зоя Федоровна Мышкина, заведующая кафедры психологии.
— Это вряд ли, — Любовь Михайловну аж распирало: Пятый курс все-таки, даже вам Зоя Федоровна не удалось столько времени скрывать свою племянницу, а вы надо сказать партизан со стажем.
В общем ни в процессе этого диалога, ни позднее, выяснить каким образом недалекая студентка Светлана Кукушкина получила «хорошо» по Истории Мировых Религий не представилось возможным. А поскольку ни до нее ни после сделать это никому не удалось, этот прецедент обрастая слухами и сплетнями стал для всех включая саму Кукушкину, самой большой загадкой университета, ответ на которую знал только один человек — Питон Питонович Питонов.
Алексей вышел из аудитории на взводе. В коридоре его ждал Вадим, сосед по общежитию:
— Ну как? — парень явно сгорал от нетерпения.
— «Три», что ему нужно вообще понять не могу, — Алексей по его мнению достаточно хорошо ориентировался в предмете, и оценка полученная на экзамене его ни капли не устраивала.
— Да ты че Леха, это же Гондон Гондоныч, у него оценочноя система напрочь полетела из-за постоянных обновлений багажа знаний, это же Чикатило педагогики, по нему «тройка» — потолок!
— А я слышал, что какая-то студентка сдала на «четыре», пару лет назад, Кукушкина кажется, —
Алексей открыл зачетную книжку и еще раз посмотрел на как буд-то насмехавшиеся над ним буквы «удовлетв».
— Ты же в курсе, что такое миф? Так вот это он и есть. А потом, если это реально так, то сто пудово она просто нашла способ подмазаться к этому уроду, причем ни с кем даже не поделилась, одно слово — овца.
— Да так -то он угарный тип, — Алексею нравился и сам предмет и способ его подачи преподавателем.
— Очень, смотри не угари, ладно я в общагу, ты идешь?
— Нет, я подожду конца экзамена, — он решил во что бы то ни стало поговорить с педагогом.
После того как последний студент покинул эту своеобразную комнату пыток, Алексей зашел и еще раз поздоровался со своим обидчиком:
— Питон Питонович можно вас на минуту?
— А, Корнеев, если вы по поводу пересдачи, то уверяю вас не стоит, вы безусловно способный мальчик, но есть одно обстоятельство, которое почти полностью нивелирует ваши способности, — Питонов собрал со стола бумаги и уже было направился к выходу.
— И какое же?- Алексей твердо встал в дверном проеме.
— А вы разве сами не догадываетесь?- улыбнулся Питон Питонович.
— Мне бы хотелось услышать вашу версию.
— Вы, Алеша, классический лентяй. А лень — это самая мерзкая тварь, с которой мне приходилось сталкиваться, а я их поверьте мне повидал на своем веку, заочно конечно, хотя… Это невообразимая глыба, под которой прозябают невероятные человеческие ресурсы в ожидании хоть каких-то действий от их обладателя. Миллионы людей зарыли свои возможности поддавшись ее чарам. Надеюсь я ответил на ваш вопрос.
— Вполне. А разрешите еще один? — он отошел от двери и присел на парту.
— Да вы к тому же еще и любопытны, ну что же, задавайте.
— Скажите, как той девушке, Кукушкиной если я не ошибаюсь, удалось сдать ваш предмет на «хорошо»?
— Вам повезло Алексей, у меня сегодня отличное настроение, всего шесть «двоек» в группе, к тому же для вас это будет полезно, — и он поведал ему историю двухгодичной давности.
Листая зачетную книжку студентки пока та отвечала, Питон Питонович обратил внимание на то, что за пять лет обучения никто из преподавателей не поставил ей по своему предмету ни одной положительной оценки выше «тройки». «Интересно как она с такими знаниями доучилась до пятого курса»,-размышлял он про себя. Почти всех педагогов он знал лично и понимал, что не получить у некоторых из них тем или иным образом «отлично» практически не возможно. Но прислушавшись к ее ответу он понял, что она просто напросто дословно цитирует одну из его лекций, именно цитирует вплоть до знаков препинания. Питонов попросил взять ее еще один билет — ничего не изменилось, еще один — результат тот же. «Надо же какая трудолюбивая девочка, а ведь ей даже ни разу паршивой „четверки“ не поставили. Неужели никто за все это время не заметил ее стараний». Он нисколько не сомневался, что и остальные двадцать семь билетов она знает наизусть. Его по человечески восхитило ее стремление не мытьем, так катаньем получить высшее образование. Конечно же он мог завалить Свету задав ей дополнительный вопрос, просто переставив предложения в билете, но ничего такого доктор наук Питон Питонович Питонов делать не стал. Вместо этого он написал в зачетке название своего предмета, количество часов, «хорошо» и поставил роспись. Эта девушка удивила его, а способность удивить доктора наук — это определенно хорошо.