Ты поёшь для друзей в полутемном кафе,
Согревая тоску коньяком их улыбок.
Полупьяный, растрепанный недо-Орфей
На сценической, самой изысканной дыбе.
И ценой за любовь будет горсть похвалы,
Будет осень и дождь, отражающий в лужах
Твой замученный взгляд с эпиграммой «увы».
Ты поёшь для друзей, но им это не нужно.
Ты поёшь для себя. Просто так, чтобы петь,
Чтобы тонко, прозрачно, почти что на ощупь
Оставаться живым в безразличной толпе,
И слепым проходить через зрячую площадь,
Через зрящую сон о большом барыше.
Чтобы просто прочесть в словонотной рапиде
То, что Бог написал у тебя на душе,
И ты хочешь узнать, но не можешь увидеть.
Ты поёшь для нее. Но она смотрит вдаль.
И другие, получше, несут ей букеты,
Ты ревнуешь, ты точишь о рифмы печаль,
И поёшь, все поёшь, притворяясь поэтом.
Но в ней арктика, мальчик. Искусственный лед
Обжигает сильнее, чем снайпер в окопе.
Ты, на треть умирая, поёшь для нее,
В этот север, который ничто не растопит.
Ты поёшь в эту жизнь, для всего, для всего,
Ты почти что кричишь, вырывая из сердца
Все, что было, что есть, все, что болью свело.
Сердце кончится быстро. Тебе не согреться.
Оплатил все счета, жизнь за все воздала,
Сколько было таких вот нелепых мальчишек?
Ты устал, ты устал. Закрываешь глаза.
Ты поёшь в никуда. И никто не услышит.