На небе серп, морозна ночка.
Уселась бабка на пенечке
Вязать для курьих лап носочки;
Клубок к полуночи — комочком.
— Кощей-изменник где-то бродит,
На чашку чая не заходит…
Избу от плясок покосило;
Его я сотню раз просила:
Расширить дом, залить фундамент, —
Негоже жить в халупе даме.
Внутри все ходит ходуном…
Его ответ: «Не щас, потом…»
На улице мороз собачий.
Надета точно от Версаче:
Тулупчик. Пусть не на овчине,
Зато прострочен, на ватине.
Прическа, маникюр — ажур,
Ботинки тоже от кутюр,
Носки — в тон юбке-карандаш,
Средь леса — лучший антураж.
Бабуся, несомненно, в тренде,
Без ступы просто бизнес леди.
Сидит, надеждою согрета,
А от Кощея — ни привета…
— Я — без единого изъяна!
А он мне как-то: «Обезьяна!
Твой длинный нос — везде и всюду…»
— Ему я это не забуду!
Конечно, длинноват, с горбинкой,
Зато нюхну и — не пылинки.
Не нужен веник, пылесос…
Ягусю понесло в разнос:
— Все! Больше никаких прощений!
Придет — метлой попру в три шеи…
Пусть убирается голодный
К своим кикиморам болотным!
Я к Змей Горынычу подамся,
Побалагурим и… отдамся!