Есть интересная мрачноватая игра для вечеринки, на которой собирается много знакомых: попробовать угадать, кто из них, если дела пойдут совсем плохо, станет нацистом. В последнее время я склонна доверять своим догадкам. Опыт, на котором они основаны, повторялся много раз — в Германии, в Австрии, во Франции. Я научилась распознавать типажи: прирожденных нацистов; тех, кого нацистами сделала сама демократия и тех, кто почти наверняка станет сотрудничать с нацистами. Еще я узнаю тех, кто никогда, ни при каких обстоятельствах не станет нацистом.

Было бы абсурдным полагать, что их можно выделить по национальному признаку. Считается, что немцы более склонны к этой идеологии, чем другие народы, но я в этом сильно сомневаюсь. Евреям наоборот в этой склонности отказывают, но в этом также нет последовательной логики. Среди знакомых мне евреев встречаются прирожденные нацисты, и есть многие, готовые с завтрашнего утра начать салютовать Гитлеру, если будет нужно. Есть евреи, отказавшиеся от своих предков, и ставшие «почетными арийцами и нацистами». Есть чистокровные евреи, с энтузиазмом вступившие в ряды гитлеровской секретной полиции. Этому способствует определенный склад ума.
Нацизм в значительной степени — это еще и болезнь определенного поколения: слишком юных или еще не родившихся к концу последней войны. Это относится к англичанам, французам, американцам, не только к немцам. Нацизм — болезнь так называемого «потерянного поколения».

…В этот момент входит мистер L. Мистер L — могучий лев наших дней. Хозяйка дома была в восторге, она хвасталась мне по телефону «…а еще придет L. Его было ужасно трудно заполучить!». L — один из самых могущественных лидеров профсоюзного движения. «Дорогие мои, да, он человек из народа, но он очень интересный!» L, как представитель простого народа, примерно так же интересен, как уже упоминавшийся лошадиный вице-президент банка (кстати, они только что познакомились), по тем же причинам и тем же способом. L профессионально произносит речи про «треть всей нашей нации», и чертовски хорошо зарабатывает на защите угнетенных. Он приехал на самой дорогой машине, размер его зарплаты ничего не означает, потому что все расходы оплачивает организация. Он разделяет точку зрения наших самых влиятельных промышленников: дело сильного — управлять слабым. Для того чтобы провести переговоры, рабочий коллектив теперь должен нанять L или его подручных, и дать им право облагать конверты с зарплатой произвольным налогом и делать все что угодно с деньгами. Теперь он — самый яркий естественный нацист в этой комнате. Мистер B. смотрит на него с презрением, закаленным ненавистью. B. нужны такие люди. Мистер L. уже повторяет слова B. как попугай. У него мозги неандертальца, но он безошибочно чувствует, где власть. В приватных беседах он осуждает евреев, называя их «паразитами». Жаль, что никто не спрашивает, в чем заключается созидательная роль высокооплачиваемого агента, который забирает процент от трудовых доходов миллионов людей и тратит их исключительно на укрепление своей политической власти.

Игра для вечеринок «Кто станет нацистом» — это особый мрачный сорт веселья. Все становится на свои места, когда ты рассматриваешь каждого конкретного человека.

Хорошие, добрые, счастливые, вежливые, уверенные и спокойные люди никогда не станут нацистами. Возьмите благородного философа с фамилией из справочника аристократии или подростка из бесплатного колледжа, которому демократия дала возможность разрабатывать самолеты — вам никогда не удастся сделать из них нацистов.

Но неудовлетворенный и униженный интеллектуал, богатый и напуганный спекулянт, избалованный наследник, тиран от профсоюзов, любой человек, держащий нос по ветру и добившийся успеха благодаря умению поймать этот ветер — в случае кризиса все они станут нацистами.

Поверьте мне, хорошие люди не становятся нацистами. Национальность, цвет кожи, религия, статус — не важны. Все зависит от того, что внутри человека.

Нацистом станет тот, внутри кого нет ничего, помогающего отличить, что ему нравится, а что нет. Этим «чем-то» может быть семейная традиция, мудрость, кодекс поведения, простое счастье — годится любой старомодный или новый способ.

Веселая игра. Попробуйте на следующей большой вечеринке.