Дрожала ночь, дрожал и день,
Дрожит листвы густая тень
И на исходе лет дрожат… и руки…
А там где властвуют «князьи»,
Где «королевы» и «ферзи»,
Бесились с жиру «чёртовые суки».

Старик седой, грудь в орденах,
Когда-то был в профессорах,
Был ранен, но дошёл он до Берлина.
Теперь он так, теперь никто,
Он будто «клоун с шапито»,
Живет, как подзаборная скотина.

Живёт, как «вошь» за жалкий грош,
А те, ему кричат не трожь,
А те, кто с жиру бесится, смеётся.
Ну, а старик, седой старик,
Совсем на старости поник
И на щеках слеза от грусти льётся.

За что скажите, господа
Ему вся старость, как беда,
Что было, то прошло и всё забыто?
Теперь он так, теперь никто,
Сидит в замызганном пальто,
Ну, а душа законами разбита.

Дрожала ночь, дрожал и день,
Дрожит листвы густая тень
И на исходе лет дрожат… и руки…
А там где властвуют «князьи»,
Где «королевы» и «ферзи»,
Бесились с жиру «чёртовые суки».