В этом году Милья продаёт книги на набережной, хоть ей и говорят все, кто может, что это несусветная глупость. «Ничего, — думает она. — Наступит осень, переберусь на новое место. А сейчас здесь слишком хорошо. Прохладно, дует ветерок, кричат чайки, плещутся хрустальные рыбки… И русалки ещё тоже».
Милье нравятся любопытные весёлые русалки. Её прилавок как раз стоит около спуска к воде, так что, устраивая себе обеденные перерывы, Милья идёт вниз и, жуя бутерброды или свежие фрукты, читает русалкам вслух. Больше всех ей нравится большеглазая Доминика с серебристыми волосами, которым водоросли придают слабый зеленоватый оттенок. Доминика приплывает чаще остальных, высовывается из воды и внимательно слушает, склонив голову набок.
Милья то ли ради смеха, то ли еще зачем — сама-то не уверена, — читает ей «Русалочку». Шутка оказывается совсем не смешной.
— Принц, — говорит Доминика. — Красивый. Прекрасный принц. И дворец. Большой дворец. Мой принц и его дворец.
Милья растерянно моргает и смотрит туда, куда указывает русалка.
— Мне нужны ноги, — щебечет Доминика. — Длинные и красивые. Ноги. Буду ходить вместе с принцем. — Но Милья её уже почти не слушает.
Принца отсюда не видно, если даже он действительно есть, но вот замок хорош, нечего сказать. На самом деле, конечно, не замок, а дом, но сути это не меняет. Большой такой дом. С восхитительной ли-ло-вой черепицей на крыше, трубами, башенками, балкончиками, витражными окнами, витыми перилами, двумя старинными фонарями на крыльце, а ещё — с целой кучей щупалец, весело бултыхающихся в воде и ловящих в свои объятья визжащих русалок и хрустальных рыбок. Милья абсолютно очарована, только и может, что глупо улыбаться. Наверняка выглядит не лучше Доминики.
— Он играет на флейте, — говорит тем временем та. — Играет на флейте, и звёзды приходят слушать его. И солнце. И почти-луна тоже.
С хозяином восхитительного дома Милья знакомится совершенно случайно.
Он стоит на мосту, и Милья почти дар речи теряет от восторга. Но смотрит, конечно, не на него самого. А на шляпу. Шляпа и правда потрясает воображение. Широкие поля обвисли, но не столько от постоянной влаги, сколько от подвесок, украшающих их. Там и цветные ленты, и маленькие витые ракушки, и бронзовые висюльки с птицами, деревьями и осьминогами. Но больше всего Милье нравятся звёзды. Цветные бумажные звёзды, образующие целую галактику вокруг головы принца Доминики.
— Обалденно! — с чувством говорит Милья. Прекрасный принц вздрагивает от неожиданности, поворачивается к ней, а потом перехватывает взгляд и смущённо улыбается.
— Спасибо, — говорит. Смотрит на бусы, в несколько рядов свисающие поверх жёлтой Мильиной футболки и сделанные из всего, что под руку попалось. И понимает, что нашёл родственную душу.
Они долго стоят на мосту и молчат. А потом прекрасный принц — и владелец не менее прекрасного дома, — говорит:
— Август, — ловит непонимающий взгляд Мильи, смущённо кашляет и поясняет: — Как месяц, только с другим ударением. Моё имя.
— Милья, — улыбается девушка. И, чтобы поддержать разговор, спрашивает: — Слушай, давно хотела узнать. Тебе нравится Дом?
На лице Августа отражается такая невообразимая гамма чувств, что Милье сначала становится очень смешно, а потом, с такой же силой, — страшно. Но Август завершает своё представление прекрасной улыбкой и уточняет:
— Ты про Доминику, да?
Милья смотрит туда же, куда и он, возвращается взглядом к покачивающемуся на волнах произведению больной, но несомненно гениальной фантазии. Смущённо кашляет. Кивает:
— Да. Конечно. Про Доминику. Извини. В смысле, не с Доминикой и так всё ясно.
Август пожимает плечами и запускает пальцы в отросшие волосы на затылке, так что шляпа сползает на нос.
— Даже не знаю, что сказать. Она очень добрая, хорошая, весёлая, красивая… русалка. Вот, пожалуй… и всё?
— Я так и думала, — невозмутимо кивает Милья. — Просто, кажется, это я её надоумила. Даже как-то неловко перед вами обоими.
Август невозмутимо передёргивает плечами и перегибается через перила моста, так что Милья начинает всерьёз опасаться за его шляпу. Но она не падает. Август смотрится в колышущуюся воду и улыбается, когда лицо его растекается и разбивается тысячами осколков.
***
— Ты знаешь, что в реке живёт Жемчужный дракон? — как бы между прочим спрашивает Август. Он случайно проходил мимо, возвращаясь из временно ближайшего к его дому магазина, и остановился посмотреть книги. Милья сначала хотела его задержать, чтобы приплыла Доминика и хотя бы поговорила с объектом своего безудержного обожания. Но темы для разговора так и не придумала. К счастью, Август начал сам.
— Дракон? — улыбается Милья. — Жемчужный? Ни разу не видела! И что же он тут делает?
— Коллекционирует серебряные ложки. — Август поднимает голову от книги. Странные рыжевато-карие глаза (ни у кого таких раньше не видела) смеются. — Как-то услышал, что это огромная ценность. Вот и собирает их теперь.
— И что? — в тон ему говорит Милья. — Хоть кто-нибудь иногда роняет в этот канал серебряные ложки?
— Конечно, — кивает Август. Он всё ещё улыбается одними глазами, а говорит серьёзно. — Я.
Милья удивлённо приподнимает брови, но затем мягко улыбается и кивает. Ну конечно. Прекрасный принц, готовый спасти любого, кому нужна помощь. И совершенно не знающий, как помочь маленькой глупой влюблённой русалочке.
— Пошли, — говорит вдруг Август и машет рукой. — Покажу!
Милья чуть не задыхается от восторга, когда понимает, что он зовёт её зайти в тот самый восхитительный дом, который ей только что ночами не снится.
Внутри оказывается ничуть не хуже, чем снаружи. Солнечные цветные блики пляшут на полу. Дом восторженно приветственно скрипит, и лицо Августа светится таким счастьем, что на него почти больно смотреть.
— Дом, нам нужны серебряные ложки, — просит он. Ниоткуда выдвинувшийся ящик слегка ударяет его в бок. Август морщится и демонстративно трёт место удара. Дом мурлычет как кот и почти всем своим существом льнёт к Августу. Непередаваемо странное зрелище. «Неудивительно, что он не влюбился в Доминику, — думает Милья. — Будь у меня такой дом, я бы тоже никого, кроме него, не любила».
А потом они вдвоём берут ящик и возвращаются на набережную.
— Смотри, — азартно шепчет Август. — Сейчас увидишь. — А потом наклоняется над водой, роняет туда ложку и громко говорит: — Вот незадача, кажется, я уронил в канал свою любимую серебряную ложку!
Милья не сдерживается и тихонько хихикает под нос. А потом на воде появляются пузырьки, и она задерживает дыхание, боясь всё пропустить.
Дракон совсем небольшой, меньше двух метров в длину. Нежно-мятно-зелёный, с короткими, немного ветвистыми рогами, длинными усами и мокрой гривой. В зубах он держит пресловутую ложку. Недоверчиво скашивает на неё прозрачные голубые глаза и, опознав долгожданное сокровище, издаёт громкое восторженное «Фур-р-р-р-р!» и распушает гриву, разбрызгивая вокруг сверкающие капли воды. Милья закрывает рот ладонями от восторга. Смотрит на улыбающегося Августа, а потом берёт ещё одну ложку из ящика и бросает в воду, громко говоря:
— О, какой ужасный день, сплошное невезение! Кажется, я тоже уронила серебряную ложку!
Морда дракона становится озадаченной, он ныряет ещё раз, вылавливает вторую ложку, и «Фур-р-р-р-р!» становится ещё громче. Август смеётся так, что русалки выныривают и с интересом смотрят на него. Милья видит Доминику и машет ей рукой.
А потом они сидят вместе с русалками на крыльце дома. Белый хорёк, зевая, выбирается из глубин дома и воротником сворачивается у Августа на плечах, а тот играет на флейте и улыбается, слушая, как подпевают русалки. Милья молчит — никогда не умела петь. И слушает.
— Август, помоги! — жалобно просит Доминика, выныривая из воды и тут же практически забираясь к своему принцу на колени. Музыка стихает. Милья растерянно хлопает глазами от неожиданности. Август хмурится:
— Что случилось? — спрашивает он.
— Я принцесса, — пускается в разъяснения Доминика. — А ты принц. Ты должен меня защищать. От дракона. Вот от него, — и тыкает мокрым пальцем в Жемчужного дракона, у которого над водой торчат только рожки и любопытные глаза. Стоит Доминике указать на него, как дракон с фурчанием бросается к ним. Русалка с визгом соскальзывает с коленей Августа в воду, а её место занимает Жемчужный дракон, ласково тычущийся мокрой мордой Августу в лицо. Милья хохочет в голос и чуть не падает с крыльца вслед за обиженной русалкой.
Ночью, уже ложась спать, Милья перечитывает пресловутую сказку. Решение оказывается до ужаса простым.
***
— Доминика! — зовёт Милья, чуть не наполовину перевешиваясь через ограду, так что ноги почти не касаются земли. Вот же, набралась привычек от Августа. — Доминика, иди… плыви сюда! Я как раз хотела с тобой поговорить!
Повезло ей, спору нет, что у русалок такая короткая память. Не то бы Доминика ей вовек не забыла того смеха прямо перед её прекрасным принцем. Но сегодня у русалки снова прекрасное настроение, и она плывёт к берегу. Милья с каменным лицом показывает ей пузырёк и говорит таинственным шёпотом:
— Специально для тебя. Нашла вот знакомую ведьму, и попросила у неё. Будут тебе ноги. — Глаза Доминики восторженно сверкают, она тянет перепончатую ладонь, но Милья цокает языком и убирает пузырёк в сторону. — Но запомни. Зелье подействует, только если ты его действительно любишь. Поняла?
Русалка зачарованно кивает и благоговейно принимает из Мильиных рук пузырёк с зельем. А потом пьёт. Залпом.
— Завтра посмотрим на результат, — серьёзно говорит Милья. Поднимается наверх, вытирает лоб — на улице сегодня жарко, — и пьёт из бутылки газировку, подозрительно похожую на колдовское зелье Доминики.
И на следующий день, конечно же, ничего не происходит.
Милья чудовищно боится истерик, слёз и воплей, которые, в случае чего, должны обрушиться именно на неё, но Доминика принимает реальность со спокойствием, достойным подражания и искреннего восхищения. Или просто так хорошо знает сказочные истины, что даже не пытается спорить с ними. Нет ног — значит, недостаточно любишь. Недостаточно любишь — забудь и отпусти.
И она отпускает.
Милья совершенно точно вздыхает спокойнее.
Вечером, собирая книги, она видит Августа и его прекрасный дом. Дом плывёт по каналу, лениво загребая щупальцами. Август играет на флейте, и звёзды соскальзывают с небесных нитей, чтобы послушать его.