Звон колокольный разбудил окрест
И расплескал весеннее пространство.
И зазвучал оргАн, как божья весть,
И стало тесно в кирхе Лютеранской.

Явился Бах торжественно, светло,
Души развеяв горестные тучи.
И кроткое молчанье ожило
В его густом дыхании могучем.

И закачались люстры солнцем свеч,
И озарились слушателей лица.
А ток по телу скатываясь с плеч,
Пронзил насквозь, позволив всем забыться.

Там, среди них была моя душа
В едином воспарившая полёте.
Слетелись Души все в огромный шар,
И он повис шатром живых полотен.

Невидимых, конечно, никому,
Но ощутимых многими и каждым…
Так вдохновенен сердцу и уму
Свет музыки пронзивший нас однажды.

Лишь со стихиями сравним оргАн:
С грозой и морем, с небывалым ветром.
Он глубиною мысли всем нам дан,
И на вопросы вечные ответом.

И, кажется, всё то, о чём молил,
Всё в этих звуках крепнет силой духа.
И вот уже пробилась пара крыл,
И шум их за спиной, коснулся слуха.

Вибрации тепла и доброты
Объединяют нас похожих, разных…
И где-то там, под сферой красоты
Свет наших душ расцвёл крестообразно.

Остановилось время на часах,
Пленит орган нас волшебством хоралов!
Разверзлись потолок и небеса,
Слились с листвой деревьев стены зала.

А там, в саду Букстехуде и Бах,
И Мендельсон, и Цезарь Франк и Видор.
Они живут на нотных островах,
Мы слышим век их вечность: вдох и выдох.