королева Марго вдруг померкнет в своем величии,
Клеопатра умолкнет, не тратя слова напрасные…
ты бы сотню красавиц затмила и обезличила,
если б ими тебя окружила десница властная,

потому что в глазах твоих яркими звездопадами
рассыпается нежность, искрясь золотым и бронзовым.
(ничего в этой жизни другого уже не надо мне,
только б знать, что я буду осиян твоими звездами.)

потому что в ладонях ты прячешь тепло весеннее,
и заливистым смехом тоску исцеляешь горькую,
и дробишь мою жизнь на недели, часы, мгновения…

…а теперь исчезаешь — спокойная, одинокая —

тут с тобой не сравнится в жестокости леди Батори,
и Лукреция Борджа смущенно опустит голову.
не забыться, не скрыться в Антарктике, на экваторе —
я навек в кандалы своих мыслей теперь закованный.

и секунда длиною в две ночи, а день — в три осени,
и сжимает мне ребра кольцо циферблатной вечности.
ты меня одного беспощадно, жестоко бросила
в глубине временного пространства, на оконечности

всех дорог, перекрестков и троп. ты меня оставила.
ты уже не вернешься, и стынет внутри безмолвие.
ты всегда возвращалась — такое уж было правило,
а сейчас я один, пораженный небесной молнией.

проклинать, ненавидеть не стану. и пусть неясно мне,
для чего и куда ты уходишь с ветрами южными.
обещай мне, моя королева, что будешь счастлива
и меня будешь помнить, когда-то такого нужного.