«Палач вторую неделю не выходит из дома. Одиночество заменило ему работу.
Когда-то он говорил, что привыкнет. Видимо, к такому привыкнуть нельзя.
И в один прекрасный момент он сорвался. Поначалу никто не обратил внимания. Огромная фигура Палача грузно отвернулась от бушующей толпы и направилась в сторону своего дома. Ни произнося ни слова, ни издавая ни звука. Ключ повернулся в скважине и дверь закрылась.
Пару раз люди замечали, как он грустно стоит у окна и смотрит куда-то в пустоту.
Соседи несколько раз заходили его проведать, но он общался только через дверь и говорил, что никого не хочет видеть. Грустно…
На работу он, естественно, выходить тоже отказывается»

Именно с такими новостями Посол, — известный своей привычкой драматизировать, — явился к Герцогу ранним февральским утром. Герцог восседал на позолоченном троне, водрузив на немытую голову корону со стеклянными камушками («бриллиантами», естественно), и многозначительно кивал головой. Дослушав речь Посла до конца, он многозначительно сказал:
— Интересненько…
Затем последовала долгая пауза. Любовь Герцога к долгим паузами была чем-то вроде его изюминки. По крайней мере, именно ей он прославился среди придворных дам. Затем он совершенно внезапно будто вышел из транса и размеренно, растягивая каждый слог, сказал:
— Мой мальчик, мы в полной беспросветной смуте. Наступили не лучшие времена. Студенты массово покидают учебные заведения, южные земли накрыла эпидемия чумы, а на западе нас постепенно захватывают войска врага. Ей богу, РЖД был ужасной идеей!
— Извините, РЖД?- удивленно спросил Посол.
— Рыцарский Женский Дивизион, — пояснил Герцог, — они настояли на том, чтобы мы сделали разные мечи для каждой! Индивидуальный меч, собственного окраса и сплава, с неповторимой формой и блестящей рукояткой. Тогда обойдется без скандалов, решили они. Ты представляешь? И знаешь, что в итоге? Они не смогли их поднять.
— П-простите, — попытался вмешаться юнец, но его снова перебили:
— А еще этот ужасный дракон на востоке! Сколько рыцарей мы уже туда отправили. Никто не вернулся. Однако после каждой трапезы он перестает разорять деревни на пару недель. Уж думаю, железа ему в организме теперь хватает, — Герцог подождал, пока Посол постарается хотя бы улыбнуться, и продолжил- Все бы хорошо, но добровольцы закончились. Советники предложили разместить плакаты на улицах. Сколько волонтеров рвануло в пещеры дракона, как только узнали, что это бесплатно! Люди на многое готовы, если им сказать, что за это не надо платить. Но и это временно, будьте уверены. Скоро, не дай Боже, придется им за это еще и доплачивать.
— Извините, я не понимаю к чему вы клоните, — Посол любил извиняться не меньше, чем его правитель был без ума от долгих пауз.
— Я клоню к тому, мальчик мой, что мне сейчас совсем не до того, чтобы какой-то Палач выводил меня из колеи. На дворе зима, люди в тюрьмах голодают. Чем больше преступников мы казним в этом месяце, тем меньше их будет страдать от недоедания. Поэтому, будь добр, не нагружай меня личными проблемами Палача и разберись с ним сам.
— Подождите, какие тюрьмы? Какие преступники?- Посол замер в замешательстве, а затем искренне рассмеялся- Вы подумали, я… Ахахах, у нас возникло недопонимание! Палач. Зигфрид Палач! Это не профессия, а фамилия. Люди недовольны, что он закрыл свою пекарню. Ну же! Лучшую пекарню в городе. Вы должны знать! «Пекарня Зигфрида Палача, сочна, чудесна, горяча».
Герцог молча посмотрел на Посла. Он любил долгие паузы. Так же он любил стряпню Зигфрида Палача. Так же он любил придворных дам, которые любили его не так сильно, как Посол любил извиняться. Именно о них Герцог думал в данный момент. Затем он снова протянул, будто вспоминал каждое слово по буквам:
— Можете передать ему, что если он не выйдет на работу, то ему непременно обеспечена встреча с палачом. И я говорю никак не про однофамильца.
— Но, — начал было Посол, но взгляд Герцога был столь многозначителен, что юнец кланяясь и бросая извинения, попятился к выходу. Последнее, что он услышал, выбегая в длинный коридор:
— Увидишь прислугу, скажи, что я хочу видеть придворную даму! Или двух…